Именно поэтому основной тон книги (точнее, книг) императивен. Уже сначала взяв высокую ноту (см. "Политическое предисловие"), автор продолжает нагнетать эмоциональное напряжение, так что местами стиль напоминает не исследование ученого, а речь оратора. Текст не столько читается, сколько звучит - как обвинение или политическое воззвание.
Обращаясь к Фрейду, Маркузе подчеркивает, что его интересует не психоанализ как техническая дисциплина, но философия психоанализа или то, что сам Фрейд называл метапсихологией, спекулятивными положениями, полученными "путем описания и учета фактов, встречающихся в нашей области в каждодневных наблюдениях" (Фрейд З. "По ту сторону принципы удовольствия", с. 201). Известно, что, исследуя неврозы, Фрейд пришел к выводу, что они коренятся не только в индивидуальной патологии, но и в организации существующего общества, которое подавляет влечения и потребности человека и, прежде всего, сексуальное влечение, и тем самым представил все человечество как своих потенциальных пациентов. Спекулятивные размышления и гипотезы Фрейда об этом непримиримом конфликте между природой человека и формой его общественного, цивилизованного существования, а, в конечном итоге, между инстинктами самого человека, несмотря на широкий интерес к ним, оказались неприемлемы ни для психотерапевтов, ни для философов и культурологов. Именно к этой наиболее спорной части наследия Фрейда и обратился Маркузе в поисках методологической опоры для критического рассмотрения современного состояния цивилизации - "диагностики общего расстройства".
Состояния, ибо в отличие от Фрейда Маркузе полагает, что конфликт между инстинктами и цивилизацией не безысходен: репрессивность принадлежит не к сущности цивилизации как таковой, но лишь "специфически исторической организации человеческого существования". Основания для такого заключения Маркузе видит как в самой теории Фрейда, так и в меняющейся действительности. Отправным пунктом рассуждений Маркузе становится гипотеза Фрейда (работа "По ту сторону принципа удовольствия") о двух фундаментальных инстинктах в человеческой природе - влечении к жизни (и удовольствию как прекращению раздражения) и влечении к смерти, Эросе и Танатосе. Беспрепятственное удовлетворение этих влечений несовместимо с цивилизованным существованием, и поэтому общество подавляет их, ставит их себе на службу путем сублимации сексуального влечения (Эроса) и переориентации деструктивных импульсов (Танатоса) на внешний мир в форме труда, т.е. овладения природой и ее преобразования, и на внутренний мир в форме совести. Эта репрессивная организация инстинктов отражается и в структуре психического (душевного) аппарата, как она описана Фрейдом: если "Оно" является представителем принципа удовольствия, т.е. жизни, направленнойна слепое удовлетворение влечений, то "Я" как посредник между "Оно" и внешним миром и "Сверх-Я" как голос общества в психике индивида представляют принцип реальности, обеспечивающий сохранность организма во внешнем мире. Последние два слоя сформировались исторически при переходе от принципа удовольствия к принципу реальности, в основе которого лежит факт нужды, означающий невозможность полного удовлетворения человеческих потребностей и, следовательно, необходимость борьбы за существование. Однако, как утверждает Маркузе, принцип удовольствия противится не цивилизации как таковой (не принципу реальности как таковому), но исторической форме принципа реальности в нашей цивилизации. Дело не в самом факте нужды, но в том, как она распределяется между членами общества, т.е. в том, что в интересах господства, в интересах привилегированной группы индивидов на плечи остальных возлагается дополнительное подавление. Для его обозначения Маркузе вводит понятие "прибавочной репрессии", а историческую форму принципа реальности он называет "принципом производительности". Таким образом, цивилизация питается энергией, отнятой у Эроса посредством ее десексуализации и сублимации, и, следовательно, ведет к фатальному ослаблению Эроса в пользу Танатоса, поскольку Эрос уже не может связать все деструктивные импульсы.
Прогресс цивилизации оборачивается против самой же цивилизации и ведет к отрицанию рациональности господства. Переходя к рассмотрению современного состояния цивилизации, Маркузе отмечает, что благодаря техническим достижениям человечество сумело приблизиться к победе над нуждой, к удовлетворению витальных инстинктов человека и, следовательно, к освобождению инстинктов от ненужного подавления. Перед человечеством открывается возможность нового принципа реальности и превращения тела в самоцель. Однако это противоречит интересам господства. Чем реальнее возможность освобождения, тем сильнее необходимость репрессии, так как это позволяет избежать распада установившегося порядка.
Производительность становится самоцелью: поскольку она не может ослабить репрессию, она оборачивается против индивидов и превращается в способ контроля.
Тогда же, когда индивиды не заняты производительным трудом, контроль над сознанием осуществляется с помощью контроля над информацией, с помощью индустрии досуга и развлечений, с помощью формирования ненужных ("ложных", "репрессивных", как назовет их Маркузе в "Одномерном человеке") потребностей - словом, с помощью манипулирования сознанием. Но теперь и само господство перестает быть индивидуальной функцией и также становится самоцелью, функцией целого, системы институтов, удовлетворяющих и контролирующих потребности индивидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16