При этом необходимо сделать еще следующее важное замечание: если "Я"
действительно могло бы быть в себе определено как чистое знание или
интеллектуальное созерцание и признано началом, то ведь для науки главное не
то, что существует в себе или внутреннее, а наличное бытие внутреннего в
мышлении и та определенность, которую такое внутреннее имеет в этом наличном
бытии. Но то, что в начале науки имеется от интеллектуального созерцания или
- если предмет такого созерцания получает название вечного, божественного,
абсолютного, - от вечного или абсолютного, может быть только первым,
непосредственным, простым определением. Какое бы ему ни дали более богатое
[содержанием] название, чем то, которое выражает лишь бытие во внимание
может быть принято только то, каким обозом такого рода абсолютное входит в
мыслящее знание и в словесное выражение этого знания. Интеллектуальное
созерцание есть правда, решительный отказ от опосредствования и от
добывающей; внешней рефлексии. Но то, что оно выражает помимо простой
непосредственности, есть нечто конкретное, нечто содержащее в себе разные
определения. Однако выражение и изображение такого конкретного есть, как мы
уже указали, опосредствующее движение, начинающее с одного из определении и
переходящее к другому определению, хотя бы это другое возвратилось к
первому; это-движение, которое в тоже время должно быть произвольным или
ассерторическим. Поэтому в таком изображении начинают не с самого
конкретного, а только с простого непосредственного, от которого берет свое
начало движение. Кроме того, если делают началом конкретное, то недостает
доказательства, в котором нуждается соединение определений, содержащихся в
конкретном.
Следовательно, если в выражении "абсолютного" или "вечного", или "Бога"
(а самое бесспорное право имел бы Бог начинать именно с него), если в их
созерцании или в их мысли имеется больше содержания, чем в чистом бытии, то
нужно, чтобы то, что содержится в них, лишь проникло в знание мыслящее, а не
представляющее; как бы ни было богато заключающееся в них содержание, все же
определение, которое первым проникает в знание, есть нечто простое; ибо лишь
в простом нет ничего более, кроме чистого начала; только непосредственное
просто, ибо лишь в непосредственном нет еще перехода от одного к другому.
Итак, что бы ни высказывали о бытии в более богатых формах представления об
абсолютном или Боге или что бы в них ни содержалось, в начале это лишь
пустое слово и только бытие. Это простое, не имеющее в общем никакого
дальнейшего значения, это пустое (Leere) есть, стало быть, просто
(schlechttun) начало философии.
Это воззрение само столь просто, что указанное начало, как таковое, не
нуждается ни в каком подготовлении или дальнейшем введении, и целью этого
нашего предварительного рассуждения о нем могло быть не введение этого
начала, а скорее устранение всего предварительного.
Всеобщее деление бытия
Бытие, во-первых, определено вообще по отношению к иному
Оно, во-вторых, определяет себя внутри самого себя. В-третьих, если
отбросить это предварительное деление, бытие есть та абстрактная
неопределенность и непосредственность, в которой оно должно служить началом.
Согласно первому определению бытие отделяет себя от сущности, показывая в
дальнейшем своем развитии свою тотальность лишь как одну сферу понятия и
противопоставляя ей как момент некоторую другую сферу.
Согласно второму определению оно есть сфера, в которую входят определения
и все движение его рефлексии. В ней бытие полагает себя в трех следующих
определениях:
I. как определенность, как таковая: качество;
II. как снятая определенность: величина, количество;
III. как качественно определенное количество: мера.
Это деление, как сказано во введении относительно всех этих делений
вообще, есть только предварительное перечисление. Его определения должны еще
возникнуть из движения самого бытия, дать себе через это движение дефиницию
и обоснование. Об отклонении этого деления от обычного перечня категорий, а
именно как количества, качества, отношения и модальности, которые, впрочем,
у Канта, надо полагать, служили только заглавиями для его категорий, а на
самом деле сами суть категории, только более всеобщие, - об этом отклонении
здесь не стоит говорить, так как все изложение покажет, каковы вообще наши
отклонения от обычного порядка и значения категорий.
Здесь можно отметить лишь следующее: определение количества обычно
приводят раньше определения качества, и притом это делается, как в
большинстве случаев, без какого-либо обоснования. Мы уже показали, что
началом служит бытие, как таковое, значит, качественное бытие. Из сравнения
качества с количеством легко увидеть, что по своей природе качество есть
первое. Ибо количество есть качество, ставшее уже отрицательным; величина
есть определенность, которая больше не едина с бытием, а уже отлична от
него, она снятое, ставшее безразличным качество. Она включает в себя
изменчивость бытия, не изменяя самой вещи, бытия, определением которого она
служит; качественная же определенность едина со своим бытием, она не выходит
за его пределы и не находится внутри его, а есть его непосредственная
ограниченность. Поэтому качество как непосредственная определенность есть
первая определенность, и с него следует начинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55