Тарик, очевидно в силу не зависящих от него (а лишь исключительно от
дурацкого балахона) причин, ничего внятного не сказал, а только судорожно
дернулся и противоречиво пискнул.
- Ты напрасно так поступил! - занудливо гудело насекомое, - я очень
расстроился, и сейчас ты будешь просить у меня прощение. Но сначала, я
объясню тебе все более детально! Поэтому мы выйдем... поговорим.
Поговорим... и выйдем... А потом опять поговорим!
И продолжая беседовать само с собой насекомое направилось к выходу,
увлекая с собой беспомощного Тарика, уныло свисающего недозрелой гроздью
"Живогрыза Лопоухого".
Одиссей растерянно обвел глазами роскошный зал Храма
Чревопоклонников: инцидент не произвел на окружающую публику никакого
впечатления - все продолжали упорно наслаждаться жизнью, вкушая ее как
духовную компоненту, в виде противоестественного конгломерата звуком,
скорей всего местной музыки, так и более банально или, пользуясь
высоконаучным языком (убейте меня, не могу себе представить, чем он может
отличаться от языка нормального гражданина), так сказать, перорально!
По-видимому, к инцидентам здесь привыкли, даже более того, они, наверняка,
были здесь хорошо устоявшейся, прочной (или порочной?) традицией.
Одиссей подобрал с пола плохообглоданную скакальную ногу Прыгунца
голосистого и сжимая ее в руке, как Самсон известную челюсть, двинулся
вслед, за неотвратимо влекомым в даль неизвестную, другом Тариком...
Одиссей почти нагнал гипотетического Голиафа, в тот момент, когда
"Насекомый" широко и гостеприимно распахнул входную дверь и бесцеремонно
выбросил несчастное земноводное (то есть Тарика) на улицу. Тарик,
расправив складки балахона как крылья, пролетел планируя некоторое
расстояние и скрылся из виду. "Насекомый Голиаф", с чувством выполненного
долга, отряхнул ру... лап... ну балахон, в общем и закрыл дверь. Но дверь
тут же распахнулась вновь: невозмутимый Тарик скромно стоял на пороге.
- А, еще один!!! - взревел Голиаф и, ловко орудуя четырьмя не
занятыми конечностями, сгреб Тарика в охапку, а затем вновь вышвырнул за
дверь.
Но не успел Голиаф моргнуть и начать закрывать злополучную дверь, как
с обратной стороны ее уже потянул на себя печальный, но очень настойчивый
Тарик.
- Сколько вас тут, однако, - коротко рявкнул "Насекомый" и, с меньшим
энтузиазмом, но большим рвением и методичностью, проделал всю процедуру
выноса тела еще раз.
Когда дверь снова распахнулась, то на этот раз разъяренное насекомое
ничего не сказало, и процесс выдворения упорного Тарика проистекал при
обоюдном молчании...
Но тут в Одиссее наконец проснулся Самсон, и они оба, в едином
порыве, судорожно сжимая "в суровой и мозолистой" руке скакальную ногу,
подобрались сзади к "Голиафу от насекомых" и обрушили весь свой
эмоциональный заряд, вместе с пресловутой скакальной ногой на головогрудь
туповатого гонителя земноводных. Скорее от неожиданности, чем от иных
причин, Голиаф присел и искоса глянул на Одиссея, в душе которого Самсон
тут же окончательно и бесповоротно уснул, оставив Хитроумного в полном
одиночестве, со всеми назревающими проблемами...
К счастью дверь распахнулась вновь, и Одиссей уж было радостно решил,
что вдвоем с Тариком они может быть таки сойдут за одного не битого, то
есть, кто именно будет бит, еще не известно...
НО! О УЖАС!!! На пороге стоял, не сердобольный друг Тарик, а огромный
и свирепый агент Трансгалактической полиции - "Рептилий Фройд".
- Опять за старое? - проворчал Фройд, окидывая общую картину
проницательным взором и останавливая его на невольно потупившемся Одиссее,
который, к тому же, еще и попытался спрятать за спину скакальную ногу.
Фройд свирепо хмыкнул и невольно почесал затылок.
Но тут наконец ожил Голиаф.
- О!!! Смотри как тебя перекосило! Прямо распух весь. Напрасно ты
каждый раз возвращаешься! - туповатое и, очевидно, близорукое насекомое
попыталось проделать процедуру выноса тела "на бис". Но то, что могло
безболезненно пройти с тихим и воспитанным Таргитаем, вряд ли устраивало
темпераментного и агрессивного Фройда.
Противники слились в свирепых мужественных объятиях, сопя, рыча,
лягаясь и круша поворачивающуюся под многочисленные конечности мебель.
БИТВА ТИТАНОВ!!! Одиссея отшвырнули в сторону как детеныша "Занудника
Застенчивого", только еще сильнее.
Лежа под какими-то циклопическими обломками, Одиссей вдруг услышал
рядом возбужденный шепот:
- Гражданин Одиссей, вас ждут у запасного выхода... с вещами.
Шептал притаившийся неподалеку, тот самый гуманоид, что столь не
корректно вел себя, когда Тарик и Одиссей только еще пытались проникнуть в
это, оказавшееся столь не гостеприимным, заведение.
Тем временем титаны на мгновение ослабили объятия и временно
прекратили крушить мебель, вступив в фазу таких оживленных, хотя и весьма
традиционных переговоров:
- Ты кто такой?
- Я-то?
- Ты-то.
- Сам-то ты-то кто-то?
- Это ты у меня спрашиваешь?
- Ну не у себя же?..
Одиссей решил, что момент самый благоприятный и незаметно юркнул в
призывно манящий проем двери запасного выхода...
- О!!! Cara mia, porco mia, агент! Я рад вас видеть, не по частям
есть и не очень побитый есть, - радостно приветствовал Одиссея мистер
Крагг собственной и еще одной персоной.
- Почему вы так подло бросили меня, а сами не менее подло сбежали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28