Сновидение кажется реальным. Пока вы спите, вы реально находитесь в той ситуации, которую видите во сне, реально переживаете эту ситуацию как собственное существование. В особенности, если вы склонны фрустрировать себя, – тогда ваши сновидения оказываются кошмарами. Вы хотите справляться с ситуацией и достигать чего-то, но снова и снова фрустрируете себя. Вы мешаете себе достичь того, чего хотите. Но вы не воспринимаете это так, будто вы сами это делаете. Вы переживаете это так, будто вам мешают другие люди.
Вчера мы начали занятие с переходов от контакта с внешним миром к контакту с собой. Как только вы находите контакт с собой, нечто открывается. Если создается прямая связь, прямая коммуникация между собой и миром, вы функционируете прекрасно, тогда ваши возможности находятся в вашем распоряжении, вы можете опираться на все свои ресурсы. Если же вы пытаетесь уйти в себя, но вместо этого попадаете в это психотическое ядро, в свою психотическую часть, в эту фантастическую жизнь, вроде компьютера, – в концептуализацию, объяснения, воспоминания, прошлое, – тогда вы не можете достичь истинной самости. Фрейд, например, никогда не достигал самости, всегда застревая на эго.
Чтобы понимать сны и полностью их использовать, мы должны понять, что внутренняя жизнь сна – это также наш жизненный сценарий, и он представлен здесь в гораздо более явной форме. Во сне, как и в повседневной жизни, мы встречаемся с людьми и вступаем с ними в какие-то отношения. Но прелесть сна состоит в том, что он выполняет и многие другие функции; мы можем начать с того, что каждый человек во сне, каждая вещь, каждый отрывок сна – это часть нашей разделенной самости.
Это настолько важно, что я попробую сформулировать это еще раз. Такие, какие мы есть сейчас, мы разделены, разорваны на кусочки. И нет смысла анализировать эти куски и кусочки, разрывая их на еще меньшие элементы. В гештальт-терапии мы стремимся интегрировать эти отчужденные, отделенные от нас части самости и сделать человека снова целостным – хорошо функционирующим, способным опираться на собственные ресурсы, способным возобновить свой рост, если он почему-либо прервался.
Я хочу сейчас опять предложить вам работу со сном. Рассказывая сон, человек обычно излагает его как некую историю. Это первый шаг. Второй шаг состоит в том, чтобы оживить сон; мы делаем это с помощью грамматического изменения. Вместо того, чтобы рассказывать историю, мы драматизируем ее, просто заменяя прошедшее время на настоящее. «Я влезаю на гору; потом происходит то-то и то-то.»
Третий шаг состоит в том, что мы берем на себя роль постановщика. «Вот гора. Вот я». Вы видите, мы постепенно приходим к живому разыгрыванию сна. Часто нам удается восстановить его в его жизненной полноте. Мы начинаем понимать, что являемся и автором, и постановщиком. Тогда мы можем предпринять и следующий шаг, становясь не только автором и постановщиком, но также актерами и декорациями, – всем, что есть во сне. И тогда мы обнаруживаем, что таким образом можно много с чем встретиться.
Создается возможность для двух процессов: для интеграции конфликтов и для возвращения себе отделенных от себя частей. Если мы отделили от себя какие-то части, реально нам принадлежащие, мы можем – вновь отождествляясь с этими частями, становясь ими, – вернуть их себе. Мы должны стать негодяем или демоном из своего сна и понять, что все это – проецируемые части нас самих.
Здесь мы впервые сталкиваемся с идеей проекции. Проекция – это отказ от какой-то части себя, которая, переставая быть частью нас самих, появляется во внешнем Мире, – нашем личном мире. Возвращение себе какой-то из таких частей может быть неприятным. Нам не нравится находить в себе ассенизатора или полисмена. Здесь появляется необходимость учиться страданию. В какой-то момент вы будете страдать от мысли, что вы – ассенизатор или полисмен, но затем внезапно окажется, что в этой проекции кроются ценные энергии. Мы можем ассимилировать их и сделать их снова своими.
Многое еще можно сказать о работе со сном, но сейчас я не буду этого делать. Отмечу лишь, что нет необходимости работать со сном целиком. Каждый раз, когда вам удается отождествиться хотя бы с немногими элементами сна, когда вы ассимилируете какой-то элемент, вы растете, увеличивая свои возможности. Вы начинаете меняться.
Так что давайте поработаем немного над небольшими отрывками. Давайте пройдем с некоторыми из вас все четыре шага, чтобы вы получили представление о том, как делать это систематически, чтобы что-то начало происходить. Кто хочет быть первым?
Расс: Я стоял на горе, – вроде этих гор, которые видны отсюда. Там был мой друг, близкий друг, он сидел на коленях. Казалось, что с ним все в порядке. У него был котелок, голубая тарелка и чашка, они вроде были поставлены в ряд.
Фриц: Хорошо. Давай сделаем второй шаг. Расскажи этот отрывок сна, – я полагаю, что это не весь сон, – расскажи этот отрывок в настоящем времени.
Расс: Крис сидит… ты сидишь прямо передо мной. На коленях. И прямо перед тобой я вижу котелок, голубую тарелку и чашку. (Фрицу). Нужно ли мне теперь рассказывать остальное?
Фриц: Нет. Я хочу брать только отрывки, чтобы вы создавали сцены. Сделай из этого пьесу. Покажи, где он сидит, где тарелка и пр.
Расс: Крис. Вот это Крис. Вот здесь котелок, тарелка и чашка, а там, сзади, горы, а тут, вокруг, что-то вроде сена, мертвая трава. Я вот здесь, смотрю. Я поднимался по этой тропинке, которая идет вокруг горы, сзади. И затем я останавливаюсь.
Фриц: Не можешь ли сделать это еще раз? Я полагаю, ты немного ленив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71