Тело приспосабливается к новому химическому режиму, а затем и более чем приспосабливается: оно принимает новый химический режим как правильный и должный и выдает сигналы тревоги, если режиму этому что-то угрожает. Сигналы эти могут быть как психологическими, так и физиологическими и будут ощущаться всякий раз, когда новая химическая среда в теле по той или иной причине будет подвергаться опасности изменения, включая сюда и сознательное решение прервать потребление сомнительного вещества.
Из огромного числа химических веществ, которые составляют молекулярный состав природы, мы рассматривали сравнительно малое число соединений, взаимодействующих с органами чувств и связанных с неврологической обработкой чувственных данных. Эти соединения включают в себя все психоактивные амины, алкалоиды, феромоны и галлюциногены – фактически все соединения, которые могут взаимодействовать со всеми органами чувств – от органов вкуса и обоняния до органов зрения и слуха и всех их вместе взятых. Привыкание к вкусу этих соединений, приобретение усиленной поведением и физиологией привычки и есть то, что определяет основу синдрома химического пристрастия.
Эти соединения отличаются удивительной способностью напоминать нам как о наших слабостях, так и о наших собственных не менее удивительных способностях. Психоактивные вещества, подобно самой реальности, кажется, предназначены для того, чтобы поставить в тупик тех, кто ищет четких границ и легкого разделения мира на черное и белое. То, как мы определяем наше будущее отношение к этим веществам вместе с предлагаемыми ими измерениями риска и благоприятных возможностей, может стать последним словом о наших возможностях выживания и эволюции как сознательных существ.

3. ПОИСК ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ДРЕВА ПОЗНАНИЯ

Он покинул смутное мерцание племенного костра и отошел на несколько шагов помочиться. Звук собственного голоса был низким и горловым: “Ни-ни-ни-ни-ни-и-и” . Та, Кто Кормит Нас, казалась необычайно могучей этой лунной ночью последнего полнолуния перед осенним равноденствием. Зачарованный ландшафтом, преображенным опьянением и лунным светом, он отошел подальше от шума домашней сцены.
Хекули была рядом, он это чувствовал. При этой мысли волосы на его спине встали дыбом. Был какой-то звук, похожий на шорох семечек в сосуде из тыквы. Потом он увидел хекули : она напоминала радужный цветок, горлышко или сфинктер, зависший в пространстве. За ней были другие, медленно вращающиеся во тьме, – одни так, другие иначе. Они приближались к нему, как стайка занятных медуз. Он услышал тихий ясный взрыв, когда ближайшая достигла его и прошла через его тело. В этот момент в голове вспыхнул розоватый рассветный свет, и его залило ее присутствие. Время исчезло, россыпи застывшего агата как бы прорвались через громадный водный поток. У него было счастливое ощущение предания себя смерти, что-то вроде оргиастического пароксизма самоутверждения. Невыразимый прежде в звуках пузырек волнующего его устремления всплыл на устах. По щекам полились слезы. Прежде он говорил слова. Но никогда прежде он не говорил и не понимал их так, как теперь.

“Та водос! Та водос! Я есмь! Я есмь!”


ГАЛЛЮЦИНОГЕНЫ КАК ПОДЛИННОЕ УТРАЧЕННОЕ ЗВЕНО

Идея, которую мы исследуем в этой книге, состоит в том, что определенное семейство активных химических соединений – индольные галлюциногены – играло решающую роль в возникновении наших сугубо человеческих качеств и такого чисто человеческого свойства, как саморефлексия. Поэтому важно знать, что из себя представляют эти соединения, и понимать их роль в природе. Определяющая характеристика этих галлюциногенов заложена в их структуре: все они имеют пятигранную пентексиловую группу в соединении с более известным бензольным кольцом (см. илл. 28). Эти молекулярные кольца делают индолы высокореактивными химически, а потому идеальными молекулами для метаболической активности в высокоэнергетическом мире органической жизни.
Галлюциногены могут быть психоактивны и/или физиологически активны и нацелены на многие системы в организме человека. Некоторые индолы для человеческого организма эндогенны: хорошим примером является серотонин. Гораздо большее их число экзогенно; они обнаружены в природе и растениях, которые мы употребляем в пищу. Некоторые ведут себя как гормоны и регулируют развитие или скорость полового созревания. Другие влияют на настроение и на состояние бодрствования.
Существует всего четыре семейства индольных соединений, которые являются сильными визуальными галлюциногенами и встречаются в растениях:
1. Соединения типа ЛСД . Обнаруженные в трех родственных видах вьюнков и спорынье, галлюциногены типа ЛСД в природе редки. То, что они наиболее известны среди галлюциногенов, несомненно является следствием их широкого распространения в 60-е годы, когда производились и продавались миллионы доз ЛСД. ЛСД – психоделик, но для того, чтобы вызвать галлюциногенный paradis artificial (“искусственный рай”) живых и совершенно неземных галлюцинаций – таких, какие ДМТ и псилоцибин дают при вполне традиционных дозах, в случае ЛСД требуются довольно большие дозы. Тем не менее многие исследователи подчеркивали важность негаллюциногенных эффектов ЛСД и других психоделиков. Эти эффекты включают в себя ощущение раскрытия ума и увеличение скорости мышления, способность понимать и разрешать сложные вопросы поведения и структурирования жизни, а также выявлять скрытые связи между теми или иными звеньями в процессе принятия решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108