Достаточно сказать, что все видсопроблемы были исключи-
тельно на нем. Он же сумел сохранить все отснятые тогда плёнки,
что позволило нам смонтировать интересный фильм и создать солид-
ную архивную базу.
л
149 150
"ьысйчь ИСКЫ ГНЯ душВНОГй>
0i № юЦ
Высечь искры отя душавяого.>
час смешно, а тогда было по-настоящему неприятно, и я1
здорово переживал. 1
И вот через несколько дней после этого <инцидента>.
на лестнице, во время перемены, один из моих учени-j
ков на ходу вручил мне большой зеленый конверт и
убежал. В конверте было письмо.
Прежде, чем приведу его, хочу кое-что сказать. Я
понимаю, что смешно поверить в такое <киношное>
письмо и тем более всерьез отнестись к нему. Но я.
храню его как документ, потому и здесь не изменю ни -
единого знака. И еще: пусть читатель извинит меня,
что получится нескромно, но ведь дело не во мне.
Итак... ,
<Здравствуй, Учитель!
Я никогда не писал к Тебе. Но сейчас я должен это
сделать, прежде чем непонимание, проложившее первые
кирпичи между нами, не воздвигло глухой стены! И
тогда мы будем только перестукиваться. Учитель! Толь-
ко перестукиваться...
Мы выросли, Учитель! И наш глаз стал порой зорче
Твоего, наша рука - порой крепче Твоей! Мы стано-
вимся воинами. Учитель! И именно Ты сделал нас ими!
И Тебе наша Вера!
Но неужели Ты, Учитель, можешь усомниться в
Нас?!!
Неужели Ты можешь обижаться на нашу поспеш-
ную юношескую невнимательность, на наше юношеское
высокомерие?
Ты, Наш Учитель!!! А когда Ты обращаешься к нам
на Вы, мы думаем, что это действительно так!..
Ты не так стар, Учитель, но убойся соблазна быть
равным с нами!
Мы слишком молоды, чтобы быть равными с Тобой,
Учитель! Мы уже думаем об очень многом, но не лишай
нас Юности, Учитель! Нам предстоит еще очень долгий
путь ошибок, прежде чем мы сами станем Мудрыми
Учителями!
.._
149 150
Поверь в Нас!!!
И да будет все к лучшему!>
Письмо не оставило и следа от моей обиды, за что я
благодарен ему. Именно после него мой интерес к зна-
кам внимания во время праздников стал ослабевать.
А потом я и вовсе понял, что и к подобным письмам
надо относиться сдержанно и с должной иронией.
Но вот на выпускном вечере, получив до неприличия
мало цветов (притом в основном от родителей), я снова
расстроился.
Выпускной вечер - грустный праздник. Всю ночь я
чувствовал себя не в своей тарелке и постоянно погля-
дывал на часы - когда же все кончится.
И вот - утро. Все стали расходиться по домам. Я
зашел за своими вещами в пустой класс. Машинально
глянул на доску. На ней крупными буквами было напи-
Опустел перрон.
Можно уходить.
И цветы теперь
Некому дарить.
Я вспомнил про письмо.
На следующий день мой класс почти в полном соста-
ве собрался у меня дома>.
У Юрия Нагибина (1920 -
1993) в сборнике <.Чистые пру-
ды.) (1962 г.) есть психологически
тонкий, с просто кружевными эмо-
циональными акцентами рассказ
<Женя Румянцева>. Он целиком и
полностью построен на методе
<высечь искры огня душевного>.
Нагибин i
Юрий Маркович.
Вообще, это очень стоящая
вещь. Превосходная по стилисти-
ке, глубокая и мудрая по мысли.
И как всё хорошее, редко публи-
куемая. Поэтому не воспроизвес-
ти ее здесь от начала и до конца было бы неуместным
т-
151 152
149 150
145 146
"йысачи иегры orwi душавного>
Uoi м,:
{мОс, № 10
Sbic4s, искры огня душавнога
умалением фондовой иллюстрационной базы к разбира-1
емому методу, а во-вторых, неуважением к одному из1
талантливейших сочинений в прозе. Итак: j
<Вот и кончился последний урок последнего дня1
нашей школьной жизни! Впереди еще долгие и трудны
экзамены, но уроков у нас больше никогда не будет. ,
Будут лекции, семинары, коллоквиумы - всё такие 1
взрослые слова! - будут вузовские аудитории и лабо-
ратории, но не будет ни классов, ни парт. Десять
школьных лет завершились по знакомой хрипловатой
трели звонка, что возникает внизу, в недрах учитель-
ской, и, наливаясь звуком, поднимается с некоторым
опозданием к нам на шестой этаж, где расположены
десятые классы.
Все мы, растроганные, взволнованные, радостные и
о чем-то жалеющие, растерянные и смущенные своим
мгновенным превращением из школяров во взрослых,
людей, которым даже можно жениться, слонялись по
классам и коридору, словно страшась выйти из школь-
ных стен в мир, ставший бесконечным. И было такое
чувство, будто что-то недоговорено, недожито, не ис-
черпано за прошедшие десять лет, будто этот день за-
стал нас врасплох.
В распахнутые окна изливалась густая небесная
синь, грубыми от страсти голосами ворковали голуби на
подоконниках, крепко пахло распустившимися деревь-
ями и политым асфальтом.
В класс заглянула Женя Румянцева:
- Сережа, можно тебя на минутку?
Я вышел в коридор, В этот необычный день и Женя
показалась мне не совсем обычной. Одета она была, как
всегда, несуразно: короткое, выше колен, платье, из
которого она выросла еще в прошлом году, шерстяная
кофточка, не сходящаяся на груди, а под ней белая, с
просинью от бесконечных стирок шелковая блузка, ту-
поносые детские туфли без каблуков. Казалось, Женя
носит вещи младшей сестры. Огромные пепельные воло-
сы Жени были кое-как собраны заколками, шпильками,
гребенками вокруг маленького лица и все-таки закрыва-
ли ей лоб и щеки, а одна прядь все время падала на ее
короткий нос, и она раздраженно отмахивала ее прочь.
Новым в ней был ровный, тонкий румянец, окрасивший
ее лицо, да живой, близкий блеск больших серых глаз,
то серьезно-деловитых, то рассеянно-невидящих.
- Сережа, я хотела тебе сказать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141