Да и отрицать что-то из этого было бы
странным. Робертсон впервые вышел в море в каче-
стве мальчика-посыльного на корабле. Десять лет он
был матросом на торговых судах. Позже он написал
более двух сотен морских историй для американских а
английских журналов. Одним словом, по мнению скеп-
тиков, в случае с <Титаном> и <Титаником> нет ни
тайны, ни загадки...
Может быть, может быть... Но тогда давайте обра-
тимся ко второй, столь же странной истории. Через 27
лет после выхода романа Федора Михайловича Достоев-
ского (1821 - 1881) <Преступление и наказание> ре-
альный Раскольников настиг родную сестру Достоев-
ского.
Старуха-процентщица, несчастная героиня <Пре-
ступления и наказания>, павшая под топором Расколь-
никова, как теперь стало известно, на самом деле была
сестрой Ф.М. Достоевского. Ровно через 100 лет это
документально подтвердил литератор и. журналист Фе-
никс Польский - после изучения одного из архивных
полицейских дел.
Вот его рассказ, приведенный <Комсомольской прав-
дой>:
<Надворная советница Варвара Михайловна Карепи-
на, вдова, приходившаяся сестрой писателю Достоев-
скому, действительно занималась ростовщичеством.
После убийства Варвары Михайловны обнаружили на
12 000 рублей (немалые по тем временам деньги!) бумаг
с необрезанными купонами, часы и прочие вещи. Пре-
ступление было совершено 21 января 1893 года.
(Продолжение смотри на с. 99)
4"
95
92 93
88 89
"Ваздйиствиа интьрйсом к яьясгюму
twOj Jf, 71
Ло
Воздйсгви Игтгрьсом к неясному>
Родион Раскольников
Ф.М. Достоевский, ступление и наказание.
Иллюстрации к роману
худ. Д.А. Шмаринова.
Шмаринова.
<Старуха стояла перед ним
молча и вопросительно на него
глядела. Это была крошечная
сухая старушонка, лет шестиде-
сяти, с вострыми и злыми глаз-
ками, с маленьким вострым но-
сом и простоволосая. Белобры-
сые, мало поседевшие волесы
ее были жирно смазаны мас-
лом. На ее тонкой и длинной
шее, похожей на куриную ногу,
было наверчено какое-то флане-
левое тряпье, а на плечах, не-
смотря на жару, болталась вся
истрепанная и пожелтелая мехо-
вая кацавейка. Старушонка по-
минутно кашляла и кряхтела.
Должно быть, молодой человек
взглянул на нее каким-нибудь
особенным взглядом, потому что
и в ее глазах мелькнула вдруг
опять прежняя недоверчивость>.
<До его квартиры оставалось
только несколько шагов. Он во-
шел к себе, как приговоренный к
смерти. Ни о чем не рассуждал и
совершенно не мог рассуждать, но
всем существом своим вдруг почув-
ствовал, что нет у него более ни
свободы рассудка, ни воли и что
все вдруг решено окончательно.
Конечно, если бы даже целые
годы приходилось ему ждать удоб-
ного случая, то и тогда, имея за-
мысел, нельзя было рассчитывать
наверное на более очевидный шаг
к успеху этого замысла, как тот,
который представлялся вдруг сей-
час. Во всяком случае, трудно
было бы узнать накануне и навер-
но, с большею точностию и с на-
именьшим риском, без всяких
опасных расспросов и разыскива-
ний, что завтра, в таком-то часу,
такая-то старуха, на которую гото-
вится покушение, будет дома одна-
одинёхонька>.
<Он спешил ужасно, схватился за ключи и
опять начал возиться с ними. Но как-то все неудач-
но: не вкладывались они в замки. Не то чтобы
руки его так дрожали, но он все ошибался: и ви-
дит, например, что ключ не тот, не подходит, а все
сует. Вдруг он припомнил и сообразил, что этот
большой ключ, с зубчатою бородкой, который тут
же болтается с другими маленькими, непременно
должен быть вовсе не от комода (как и в прошлый
раз ему на ум пришло), а от какой-нибудь укладки,
и что в этой-то укладке, может быть, все и при-
прятано. Он бросил комод и тотчас же полез под
кровать, зная, что укладки обыкновенно ставятся у
старух под кроватями. Так и есть: стояла значи-
тельная укладка, побольше аршина в длину, с вы-
пуклою крышей, обитая красным сафьяном с уты-
канными по нем стальными гвоздиками. Зубчатый
ключ как раз пришелся и отпер. Сверху, под белою
простыней, лежала заячья шубка, крытая красным
гарнитуром; под нею было шелковое платье, затем
шаль, и туда, вглубь, казалось, все лежало одно
тряпье.
Прежде всего он принялся было вытирать об
красный гарнитур свои запачканные в крови руки.
<Красное, ну а на красном кровь неприметнее>, -
рассудилось было ему, и вдруг он опомнился: <Гос-
поди! С ума, что ли, я схожу?> - подумал он в
испуге>.
Ачена Ивановна - коллеж-
ская регистраторша и про-
центщица.
Раскольников роется в вещах убитой им 1
старухи-процентщицы.
л
96
99 100
103 104
88 89 9091 92 93 94 95 96 97 98
(,л,ЛО<) № 1
<Из толпы, неслышно и робко, протескилась девушка, и странно
было ее внезапное появление в этой комнате, среди нищеты, лох-
мотьев, смерти к отчаяния. Она была тоже в лохмотьях; наряд ее
был грошовый, но разукрашенный по-уличному, под вкус и правила,
сложившиеся в своем особом мире, с ярко и позорно выдающеюся
целью. Соня остановилась в сенях у самого порога, но не переходила
за порог и глядела как потерянная, не сознавая, казалось, ничего.
забыв о своем перекупленном из четвертых рук шелковом, неприлич-
ном здесь, цветном платье с длиннейшим и смешным хвостом, и необъ-
ятном кринолине, загородившем всю дверь, и о светлых ботинках, и
об омбрельке [зонтик (франц. ombrelle)l, ненужной ночью, но ко-
торую она взяла с собой, и о смешной соломенной круглой шляпке
с ярким, огненного цвета, пером. Из-под этой надетой мальчишески
набекрень шляпки выглядывало худое, бледное и испуганное личико
с раскрытым ртом и с неподвижными от ужаса глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141