Когда предмет исследования определился
в объективных социальных показателях, проблема его формаль-
ного описания связана, на первый взгляд, только с дальнейшей
операционализацией этих показателей. Однако даже объектив-
ный жизненный успех <сопротивляется> формализованному
описанию, при первых же попытках которого возникают мето-
дологические вопросы, накладывающие определенные ограни-
чения на разработку универсальной формулы.
Насколько сравнимы по объективным критериям жизненно-
го успеха достижения в различных сферах жизни? Можно ли
вообще сравнивать по .этим критериям жизнь, целиком посвя-
щенную плодотворной творческой деятельности, и жизнь, от-
данную семье и воспитанию детей? А если сопоставление
показателей осуществлять только по отдельным сферам жизни,
то возникает другой вопрос: могут ли объективные достижения
в одной ограниченной сфере быть достаточным критерием
жизненного успеха, если человек при этом переживает глубокую
внутреннюю неудовлетворенность односторонностью самореа-
лизации, несоответствием достигнутого мечтам, надеждам и
стремлениям? И все же, несмотря на очевидные трудности в
решении этих вопросов, поиск ответов на них необходим
человеку в той же мере, в какой ему необходим поиск смысла
жизни.
Что касается методологических трудностей в разработке
формулы актуального жизненного успеха, основанного на оцен-
ке объективных показателей, то один из возможных способов их
преодоления состоит в использовании социально-статусного
88
критерия, обусловленного позицией человека в социальной
иерархии, его социальным статусом, который характеризует
меру общественного признания того, что человек в тех или иных
сферах социальной жизни достиг определенного общественно-
го положения, престижа, авторитета. В этом смысле определе-
ние социального статуса само по себе является процедурой
измерения жизненного успеха. При этом во многих сферах
жизни этот критерий <срабатывает> как бы автоматически, без
специального обоснования, когда, например, статус руководи-
теля без излишней рефлексии воспринимается как более высо-
кий, чем статус исполнителя, а отсюда непосредственно выте-
кает и соответствующая сравнительная оценка жизненного
успеха.
Универсальность социально-статусных характеристик для
оценки объективного жизненного успеха ограничивает посто-
янная угроза утраты статуса, которая неуклонно возрастает при
Переходе общества от традиционных принципов организации с
жестко закрепленной статусной иерархией к открытому эгали-
тарному обществу, где поддержание определенного статуса все
в большей мере начинает зависеть от индивидуальных способ-
ностей, инициативы и активности человека. Впрочем, эгалитар-
ное общество находит и <противоядие> от статусной неустойчи-
вости, заменяя жесткую иерархическую дифференциацию ста-
тусов более гибкой системой социальной организации.
Специфику трансформации социально-статусной системы
при переходе к развитому индустриальному обществу удачно
характеризует Э. Геллнер: <Существующие ныне различия меж-
ду людьми распределены по шкале неравенства равномерно и
плавно: это совсем не то, что резкие перепады и непреодолимые
барьеры, существовавшие в прошлом между сословиями и
кастами. Сегодня различия носят, так сказать, статистический,
вероятностный характер, определяются личным везением, а не
формальными привилегиями> (3].
Благодаря этой особенности современной общественной
организации жизненный успех перестает быть <намертво> при-
вязанным к определенному статусу, и высокие ступени в соци-
альной иерархии во многом становятся <выигрышными билета-
ми социальной лотереи>. Уже не столько сами по себе статусные
привилегии определяют успех, сколько индивидуальная иници-
атива делает стремительный социальный взлет не исключением,
как это было в сословно-кастовом обществе, а правилом,
заставляющим каждого участвовать в конкурентной борьбе с
шансами на успех, зависящими от способности индивида к
предельной мобилизации собственных ресурсов и использова-
ния благоприятных <факторов внешней среды.
89
Тем не менее, социальный статус и в современном обществе
сохраняет функцию дифференциации жизненного успеха в его
объективном смысле как продвижения по ступеням социальной
иерархии, поскольку социально-статусная мобильность, повы-
шающаяся при переходе к постиндустриальным формам соци-
альной организации, не исключает принцип статусной диффе-
ренциации и определения престижа, авторитета и достижений
человека в соответствии с его статусом. Однако одного указания
на социальный статус при определении меры объективного
жизненного успеха недостаточно. Любой жизненный успех
соотносится с возрастом человека как мерой реализации време-
ни жизни. Поскольку жизненный путь человека регулируется
социальными нормами, определяющими возрастное расписа-
ние основных жизненных событий и социальных достижений,
отставание человека от этого расписания воспринимается окру-
жающими как неудача, а соответствие ему или опережение -
как более или менее значительный успех.
В эмпирических исследованиях показано, что в сознании
людей, принадлежащ;1х к определенной культуре, формируются
достаточно согласов;1--гные ожидания относительно того, какой
возраст является наиболее подходящим для тех или иных
жизненных событий и достижений [4]. Так, например, обраща-
ясь к анализу этой проблемы, Н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85