Дом, уже давно не сущес-
твующий, был глинобитным, с двумя патио: главным, вымо-
щенным красной плиткой, и вторым - с земляным полом.
Впрочем, мало кто там бывал. Нильсены охраняли свое оди-
ночество. Спали в скупо обставленных комнатах на дере-
вянных кроватях. Их отрадой был конь, сбруя, нож с корот-
ким клинком, буйные гульбища по субботам и веселящее
Пер. М.И.Былинкиной. Текст печатается по кн. Х.Л.Борхеса, с.с. в
3-х т., Т. 2, "Полярис", 1994, С.203-206.
238
ПРИЛОЖЕНИЯ
душу спиртное. Знаю, что были они высоки, с рыжими гри-
вами. Дания или Ирландия, о которых они, пожалуй, не слы-
хивали, была в крови этих двух креолов. Округа боялась
Рыжих: возможно, они убили кого-то. Однажды братья пле-
чом к плечу дрались с полицией. Говорят, младший как-то
столкнулся с Хуаном Иберрой и сумел постоять за себя.
что, по мнению людей бывалых, многое значит. Были они и
погонщиками, и шкуры дубили, и скот забивали, а порой и
стада клеймили. Знали цену деньгам, только на крепкие
напитки и в играх они не скупились. Об их сородичах никто
не слыхивал, и никто не знал, откуда они сами явились. У
них была упряжка быков и повозка.
Обликом своим они отличались от коренных обитателей
пригорода, некогда давших этому месту дерзкое имя Баламут-
ный берег. Это и еще то, чего мы не ведаем, объясняет креп-
кую дружбу двух братьев. Повздорить с одним означало сде-
лать обоих своими врагами.
Нильсены были гуляки, но их любовные похождения пока
ограничивались чужой подворотней или публичным домом.
Поэтому было немало толков, когда Кристиан привел к себе
в дом Хулиану Бургос. Он, конечно, обзавелся служанкой, но
правда и то, что дарил ей красивые побрякушки и брал с собой
на гулянья. На скромные гулянья соседей, где отбивать чужих
девушек не было принято, а в танцах еще находили великую
радость. У Хулианы были миндалевидные глаза и смуглая
кожа; достаточно было взглянуть на нее, как она улыбалась в
ответ. В бедном квартале, где труд и заботы иссушали жен-
щин, она выглядела привлекательной.
Эдуарде вначале всюду бывал вместе с ними. Потом
вдруг отправился в Арресифес-не знаю зачем - и привез,
подобрав по пути, какую-то девушку, но через несколько
дней выгнал ее. Он стал более угрюмым, пил один в аль-
масене, всех избегал. Он влюбился в женщину Кристиана.
Квартал, узнавший об этом, наверное, раньше его самого,
ждал со злорадством, чем кончится тайное соперничество
братьев.
Как-то, вернувшись поздно ночью из питейного заведе-
ния, Эдуарде увидел гнедую лошадь Кристиана, привязан-
ную к столбу под навесом. Старший брат ждал его в патио,
Хорхе Луис Борхес. ЗЛОДЕЙКА
239
одетый по-праздничному. Женщина вышла и вернулась с
мате в руках. Кристиан сказал Эдуарде:
- Я еду один на пирушку к Фариасу. Хулиана останется.
Если захочешь, пользуйся.
Голос звучал властно и добро. Эдуарде застыл на месте,
глядя в упор на брата, не зная, что делать. Кристиан встал,
простился с Эдуардо, даже не взглянув на Хулиану-она была
вещью - сел на лошадь и удалился неспешным галопом.
С той самой ночи они делили ее. Никто толком не знал,
как протекала их жизнь в этом постыдном союзе, нарушав-
шем благопристойный быт пригорода. Все шло гладко не-
дели три, но долго так не могло продолжаться. Братья не
произносили имени Хулианы, даже окликая ее, но искали -
и находили - поводы для размолвок. Если шел спор о про-
даже каких-то шкур, спор был совсем не о шкурах. Кристиан
всегда повышал голос, а Эдуардо отмалчивался. Волей-не-
волей они ревновали друг друга. Жестокие нравы предмес-
тий не позволяли мужчине признаваться, даже себе само-
му, что женщина может в нем вызвать что-то иное, чем
просто желание обладать ею, а они оба влюбились. И это
известным образом их унижало.
Как-то вечером на площади Ломас Эдуардо встретил
Хуана Иберру, и тот поздравил его с красоткой, которую ему
удалось отбить. Думаю, именно тогда Эдуардо его и отделал.
Никто при нем не мог насмехаться над Кристианом.
Женщина служила обоим с животной покорностью, но не
могла скрыть того, что отдает предпочтение младшему, ко-
торый не отверг своей доли, но и не первым завел этот
порядок в доме.
Однажды Хулиане велели поставить два стула в главном
патио и не появляться там - братьям надо было поговорить.
Она долго ждала конца разговора и прилегла отдохнуть на
время сиесты, но ее скоро окликнули. И приказали сложить
в мешок все ее вещи, даже стеклянные четки и крестик,
оставленный матерью. Без всяких объяснений ее усадили
в повозку и отправились в путь, безмолвный и тягостный.
Дождь испортил дорогу, и только к пяти утра они добрались
до Морона. Там они продали ее хозяйке публичного дома.
Сделку заключили на месте, Кристиан взял деньги и пол-
овину отдал младшему брату.
240
ПРИЛОЖЕНИЯ
В Турдере Нильсены, выбравшись наконец из трясины
любви (становившейся их погибелью), пожелали вернуться
к своей прежней жизни мужчин в окружении мужчин. И
снова принялись за драки, попойки и ссоры. Может быть,
иной раз они и верили в свое спасение, но нередко быва-
ли - каждый по своим делам - в неоправданных или впол-
не оправданных отлучках. Незадолго до Нового года млад-
ший сказал, что ему надо в Буэнос-Айрес. А Кристиан от-
правился в Морон и под навесом достопамятного дома уви-
дел солового коня Эдуарде. Вошел. Там сидел младший
брат, ожидая очереди. Видимо, Кристиан сказал ему:
- Если так будет впредь, мы загоним коней. Лучше пусть
она будет у нас под рукой.
Поговорив с хозяйкой, вытащил из-за пояса деньги и
братья забрали ее с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97