Но никто из носителей языка не скажет "болел собаку".
Язык ~ не только набор формальных средств для отраже-
ния действительности, он является также основой мышления.
Его можно считать одной из граней мышления на высшем,
наиболее обобщенном уровне символического выражения.
Язык и шаблоны нашей мысли неразрывно связаны, тесно
переплетены между собой, фактически они представляют
единое целое, некоторый универсум возможных семиотичес-
ких воплощений модели мира. Этот универсум, детермини-
рованный не только лингвистически, но и исторически и куль-
турно, французские историки-анналисты (см. 8) назвали мен-
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
тальностью. Набор психологических механизмов, лежащих в
основе ее формирования и функционирования, т.е. формы и
способы языковой репрезентации опыта в сознании и их ис-
пользование в процессе общения и межличностного взаимо-
действия, я буду именовать ментальными структурами созна-
ния. Они отражают конкретную взаимосвязь между психикой
человека и его лингвистическими возможностями.
Именно последние были предметом анализа основопо-
ложников НЛП, наблюдавших за работой очень опытных пси-
хотерапевтов, обладавших, кроме отточенного профессио-
нального мастерства, еще и харизмой-своего рода ореолом
исключительности, знаком абсолютного совершенства. Тера-
певтическая практика Милтона Эриксона, Фрица Перлза,
Вирджинии Сейтер демонстрирует высокий уровень развития
этих возможностей, своего рода эталон пансемиотического
поведения. Этот термин я буду использовать для обозначения
особого типа активности субъекта речевой деятельности.
Пансемиотический субъект, помимо высокого уровня линг-
вистической компетентности, обладает целым рядом отто-
ченных речевых навыков и умением верно соотносить их с
экстралингвистическими (неречевыми) параметрами дискур-
са. В результате возрастает эффективность психотерапевти-
ческого воздействия и возникает упомянутая уже харизма:
Перлз обладает чрезвычайно сильным личным обаяни-
ем, независимостью духа, готовностью рисковать и идти в
любом направлении, которое подсказывает ему интуиция,
а также высокоразвитой способностью вызывать чувство
интимной близости у любого, кто внутренне готов к работе
с ним... Интуиция Перлза настолько тонка, а его методы
настолько действенны, что иногда ему достаточно несколь-
ких минут, чтобы отыскать у пациента "горячую точку".
Пусть вы немы, лишены гибкости, ваши чувства омертвели,
вы нуждаетесь в помощи и одновременно боитесь, что она
придет и изменит привычное. Перлз прикасается к "горячей
точке" и совершает чудо. Если вы готовы сотрудничать с
ним, возникает такое впечатление, будто он просто протя-
гивает вам руку, сжимает пальцами замок-молнию и стре-
мительным движением вниз распахивает ваше нутро, так
что измученная ваша душа падает на пол между ним и вами
(3, T.I, С.12).
В основе пансемиотического поведения лежит эффек-
тивная система языковых действий, подчиненная опреде-
ленной внутренней логике и актуализируемая в ситуациях,
вплетенных в соответствующий контекст лингвистической
и нелингвистической практики. Вслед за Л.Витгенштейном
ее можно назвать психотерапевтической диспозициональ-
ностью. Иными словами, НЛП, будучи, как и другие тера-
певтические школы, особыми видом языковой игры, опира-
ется на специфическую диспозициональную модель психи-
ки, законы функционирования которой определяют правила
эффективной терапии.
Витгенштейновская концепция обусловленных языковы-
ми играми жизненных форм пригодна для описания самых
различных видов человеческой деятельности, в том числе
и менее широких, чем этнические или лингвокультурные
паттерны. Так, психотерапия в целом может трактоваться
как специфическая форма жизни, а ее отдельные направ-
ления и школы соответствуют различным типам языковых
игр. Основоположник лингвистической философии ряд сво-
их работ посвятил изучению психоаналитической доктрины,
показав, что в качестве "неомифологии" учение Фрейда об-
ладает значительными суггестивными возможностями, а
как языковая игра - стремится к универсальному объясне-
нию природы психических явлений. Витгенштейн и его пос-
ледователи обнажили присущие логике языка источники за-
блуждений и предложили особую процедуру проверки (ве-
рификации) философских систем, названную лингвисти-
ческой терапией (также "терапия слова").
Представитель последней, ученик Витгенштейна Морис Ла-
зеровиц полагает, что любой теоретик (будь то философ, физик
или психолог) строит свою деятельность на основе сложивше-
гося у него образа "всемогущего мыслителя". При этом он не-
явно изменяет общепринятые языковые конструкции, впадая в
иллюзию, будто это способствует объяснению фактов и про-
цессов окружающей действительности. Создавая такие "фанта-
зии" и делясь ними с окружающими, теоретик искренне убежден
в том, что занимается научным познанием реальности. Любой
138
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
философский или психологический взгляд на вещи есть
чистая языковая игра, результат ничем не ограничиваемого
словотворчества. Лазеровиц пишет: "Философская теория
есть, в сущности, бессознательно сконструированный се-
мантический обман. Лингвистическая терапия, благодаря
процессу, который может быть описан как семантическая
размаскировка, поясняет то, что философ делает со слова-
ми, когда он выдвигает свою теорию и аргументирует в ее
пользу" (цит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97