Бриони и священник обменялись взглядами, без слов понимая друг друга.
– Да, она уже тогда прихварывала, бедная девочка. Может, работа изнурила ее? Я помню, как твой отец ходил на исповедь – каждую неделю, регулярно, как часы.
Бриони не произнесла ни слова. Священник намекал на то, что он благодаря исповеди Пэдди знает о причинах болезненного состояния Эйлин.
Священник вздохнул. Эта девушка и ее семья заинтриговали его. Информация о них могла стоить дорого.
– Ну хорошо… Вот что: у Элизабет О'Мэйлли есть брат в Айлингтоне.
Бриони кивнула и встала.
– Спасибо, святой отец. Напоследок хочу попросить вас кое о чем.
– Слушаю тебя, дитя мое. – Священник смотрел на нее, щурясь от табачного дыма.
– Никогда больше не пытайтесь вникать в дела нашей семьи. То, что вы знаете и о чем догадываетесь, – это ваше дело. Но в дальнейшем не забывайте, откуда берутся деньги на ваши дорогие сигары и виски. Настоятели других храмов встретят меня с распростертыми объятиями, и при этом не будут задавать вопросов.
Она вышла из комнаты, оставив отца Макнамару с каменным лицом. Почему-то дорогая гаванская сигара внезапно утратила для него свой вкус.
Глава 23
Кевин Картер разговаривал с Томми Лейном в его новом доме в Стратфорде.
– Если бы она знала, что я вижусь с тобой, она оторвала бы мне голову.
– Я понимаю это, Кев, и ценю твою дружбу. Сама Бриони в порядке?
– О да. То есть внешне в порядке. Ты же знаешь Бриони, она более скрытная, чем наше правительство.
Томми невольно улыбнулся.
– Это точно. Значит, Джошуа перед ней провинился, да? Вот ублюдок! Надо нам самим попробовать найти этого святошу.
– Идет, Томми. Я тоже хочу дать Бриони передых. С ее сестрой дело дрянь. Я сам видел ее. Она больна, дружище. Этот парень потрудился над ней основательно, у нее все руки в синяках. Что за извращенец? – Кевин осуждающе покачал головой.
– Посиди, пока я переоденусь. Налей себе чего-нибудь выпить.
Едва Томми вошел в спальню, женский голосок спросил:
– Ты возвращаешься в кроватку, Томми?
Ширли Дарлинг, так звали девицу, вытянула руку навстречу Томми. Тот поморщился.
– Прости, Ширл, но у меня дела. Одевайся и выметайся отсюда.
Ширли села в кровати. При этом одеяло упало, обнажив пышную грудь.
– О, Томми! А я не могу подождать здесь, пока ты вернешься?
– Нет уж! Одевайся и марш домой, юная леди. Я занят.
– Ты онанист, Томми Лейн!
– Очень изящно сказано, – расхохотался Томми.
Ширли сощурила глаза и заявила:
– Правильно, я леди, не то что твоя Большая Бриони, как ее все называют. У нее есть и другое прозвище – Ядовитый Карлик. Ты слышал? В чем дело, Томми? Испугался, не узнает ли она про меня?
Томми за руку стащил Ширли с кровати и проволок через всю спальню в гардеробную, где на стуле была аккуратно сложена ее одежда.
– Одевайся и уматывай отсюда. Что же касается Бриони, то ты недостойна даже идти рядом с ней по тротуару.
Ширли, голая, сидела на стуле и терла руку.
– Ты сделал мне больно!
Томми состроил трагическое лицо:
– Не может быть! Как же я мог? И учти: если будешь распускать язык, я просто скажу Бриони, чем занимался всю ночь.
Он вышел из комнаты и, спускаясь по лестнице, ощутил приступ гнева. «Сколько народу думает, что я боюсь Бриони!» Потом он улыбнулся. «Ядовитый Карлик! Бриони рассмеялась бы, если бы услышала о себе такое».
Пэдрэг О'Коннор был тощим жилистым ирландцем с пламенно-рыжими волосами, большой кустистой бородой и огромными грубыми руками. Он был невысок ростом, всего пять футов с небольшим, но производил впечатление очень сильного человека. Его глубоко посаженные голубые глаза блестели религиозной одержимостью.
Пэдрэг ходил в самые захудалые пабы и питейные заведения и нес в эти скверные места слово Божие. Он знал Библию вдоль и поперек и верил в возможность жить чистой и святой жизнью в соответствии с десятью заповедями. Пил О'Коннор только воду и ел простую пищу. Он работал угольщиком и доставлял мешки с углем по всему Ист-Энду. Его руки и спина пропитались угольной пылью, и это был знак того, что он тяжело трудится, честно зарабатывая себе на жизнь. Пьяницы, шлюхи и священники прятались по углам, когда видели, что он идет.
Сейчас он проповедовал в пабе «Лесовик», вкладывая в проповедь весь свой пыл и не обращая внимания на смешки. Он верил в истинность своих слов и не понимал, почему никто не получает от Библии столько же радости, сколько он.
Табачный дым разъедал ему глаза и горло. Он громко закашлялся, и бармен подтолкнул ему по стойке пинту пива.
– Продолжай, человече, только выпей сначала. Пивко остудит тебя.
Проповедник покачал головой:
– Мне достаточно стакана воды, спасибо.
Бармен налил ему воды и сказал:
– Выпей воду и иди. Они же смеются над тобой, разве ты не видишь?
В паб вошли Томми Лейн и Кевин Картер. Им достаточно было лишь раз взглянуть на человека у стойки, и все стало ясно. Пэдрэг опять завел свою проповедь:
– Ты не должен ложиться с мужчинами, как с женщинами, это отвратительно! Я все время вижу это. Вокруг доков мужчины, переодетые в женщин. Мужчины, заглядывающиеся на других мужчин, как раскрашенные проститутки!
Томми переглянулся с Кевином и состроил рожу.
– Будь я проклят, но он совершенно чокнутый!
Кевин рассмеялся.
– Вытащить его наружу, чтобы ты с ним поговорил?
– Да, я думаю, эти люди будут рады, если он уберется отсюда.
Кевин подошел к Пэдрэгу. Шепча что-то ему на ухо, он вытолкал его из пивнушки. К изумлению собравшихся, какой-то докер заорал:
– О, вы так рано покидаете нас? Не спешите, дружище!
На улице Томми вежливо поздоровался:
– Здравствуйте, мистер О'Коннор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156