– Спасибо, дорогая. Я думаю, что на сей раз я всех удивлю выбором песни. Представляешь, я буду петь на конкурсе! Это в моем-то возрасте.
– Послушай, мам, жюри обязательно оценит твою песню. В нем сидят люди, знающие толк в музыке. С конца пятидесятых идет возрождение джазовой музыки, и вполне естественно, что о тебе вспомнили. В свое время ты была одной из лучших джазовых и блюзовых певиц. Ты пела блюзы тогда, когда большинства нынешних исполнителей еще и в помине не было! Я нисколько не удивлюсь, если ты снова окажешься на вершине. Ты заслуживаешь этого.
Керри улыбнулась. Да, Лисси прекрасная дочь. Абсолютная вера в талант матери являлась одним из главных ее достоинств. Как менеджер она управляла матерью и ее делами железной рукой. Никто не мог пренебрегать Керри Каванаг, когда ее дочь была рядом.
В некоторых отношениях Лизель напоминала Бриони. Она обладала такой же целеустремленностью, как ее тетка. В прошлом году Бриони сдержала данное Лизель обещание: она взялась за Керри, одела ее с головы до ног, устроила так, чтобы та получила приглашение на музыкальное шоу, сама отвела ее туда и позволила ей перед этим выпить две большие порции водки для снятия нервного напряжения. Керри спела чисто и душевно, сразу вернув себе былых поклонников и завоевав сердца многих новых – тех молодых людей, которые потом прослушали все семьдесят восемь вышедших ранее пластинок Керри. За последний год Керри снова научилась радоваться жизни.
Сегодня вечером ей вновь будет позволено принять две большие порции водки перед выступлением. Кроме того, она надеялась незаметно сделать еще пару глотков. Лизель смирилась с тем, что перед каждым выступлением матери требовалось выпить. Это было так просто: если позволять Керри выпить перед выступлением, то она давала такие концерты, что удовольствие от них получали и сама Керри, и Лисси, и слушатели. Керри уже выступила во всех популярных музыкальных телепередачах и вместе с Бесси пела по всему Лондону.
Керри снова пила, но оставалась дееспособной, так что даже доктор, выписанный и оплачиваемый Бриони, не мог придраться к ней. Как он сам говорил, многие люди выпивают по стакану-другому вина каждый день. Это снимает стресс и прогоняет страхи.
Керри нравился доктор Монтгомери. Он был как раз тем типом врача, который ей требовался. Она никому не рассказывала о том, что этот парень за пятьдесят долларов вкалывал ей демерол. В конце концов, никто ее об этом не спрашивал. Так зачем же все портить?
Тепло от студийных ламп разливалось по студии, и Бриони поудобнее устроилась в кресле. Вокруг нее сидели разные люди – старые и молодые, но объединяло их всех одно: они хотели слышать голос Керри Каванаг. Бриони чувствовала себя такой защищенной, такой непобедимой, словно невидимое волшебное покрывало окутало ее с головы до пят. Так много пришлось пережить их семье, что ничего страшного с ними больше случиться не могло, – эту мысль внушало Бриони царившее в студии общее настроение.
Вышел ведущий и начал свою речь, глядя то в объектив камеры, то на слушателей в студии:
– Сегодня здесь присутствует женщина, которая поет вот уже почти пять десятков лет. После двадцатилетнего перерыва она вновь вернулась на сцену, доказав, что до сих пор является одной из лучших. Мисс Керри Каванаг!
Зажглись огни позади сцены, и в их лучах появились Керри и ее группа. Оглушительные аплодисменты не смолкали в течение трех минут. Когда шум наконец стих, Керри заговорила с аудиторией сильным мелодичным голосом:
– Спасибо. Спасибо вам всем и каждому в отдельности. Сегодня вечером я хотела бы исполнить для вас несколько знакомых вам старых песен, но сначала я спою вам песню, которую услышала недавно и которая глубоко тронула меня. Я надеюсь, что она понравится и вам.
Молодой человек начал играть на акустической гитаре, Керри подошла к микрофону и, взяв его в руку, в течение нескольких минут отбивала ногой ритм. Затем она начала петь «Я и Бобби Макги». Аудитория замерла, вся во власти чистых звуков, раскрывающих богатство таланта Керри во всей его полноте. В какой-то момент все расслабились и стали просто наслаждаться пением.
К одинокой акустической гитаре присоединились две электрогитары, барабан и пианино. Музыка набирала мощь, и, перекрывая все остальные звуки, вверх летел чистый и сильный голос Керри.
Свобода – это лишь еще одно определение состояния, когда терять нечего.
Ничто не стоит ничего, но оно и есть свобода.
Пораженная Бриони слушала, как голос сестры в своем прежнем неповторимом стиле выводит песню Дженис Джоплин. Не только Бриони, но и все остальные слушатели теперь понимали, что Керри действительно будет петь до самой смерти. Ей было уже за шестьдесят, и тем не менее она сумела дать песне новое звучание, добавила глубины, и музыканты, которые играли сейчас так, словно от игры зависела вся их жизнь, гордились своей причастностью к этому волшебству.
Когда Керри закончила выступление, аудитория встала и зааплодировала хрупкой женщине на сцене. Овации были оглушительными. Ведущий вышел на сцену и присоединился к аплодисментам. Зал словно сошел с ума. Хлопали даже операторы.
Бриони посмотрела на Кисси, которая тоже попросилась на концерт. Та улыбалась, хотя по ее щекам текли слезы. Бриони давно не было так хорошо. Счастливая, она откинулась на спинку кресла и погладила руку Томми. Он ответил легким рукопожатием, затем наклонился к ней и коснулся губами ее щеки.
– Она умеет петь, Бриони, никто и никогда не сможет отнять это у нее.
Бриони кивнула. Томми прав. Никто не мог отнять этого у Керри – даже сама Керри, хотя, видит Бог, она пыталась, и временами очень усердно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156