Она беззвучно заплакала, увидев, что отец уходит из дому. Молли притянула к себе Эйлин и крепко обняла ее.
– О, Эйлин, моя любимая девочка! Что он с тобой сделал!
Она не сказала «мы» – «что мы с тобой сделали». Даже самой себе она не могла признаться в том, что молчаливо одобряла продажу собственных детей. Молли держала в объятиях плачущую Эйлин, а Керри тем временем вытирала разлитый Розали бульон.
Генри Дамас гладил волосы Бриони: они были словно шелковые пружинки. Девочка лежала возле него, и он сжимал ее в объятиях. Ей нравилось это. После того как все заканчивалось, хозяин обнимал ее и нашептывал всякие слова. Она даже не всегда понимала, о чем он говорил, но его голос действовал на Бриони как снотворное. Наконец Дамас встал, а она в полудреме наблюдала, как он одевался, видела, как он впихивал свои короткие ножки в брюки. Бриони улыбнулась про себя: без одежды он выглядел таким смешным, но, одевшись, становился совершенно другим человеком, и тогда Бриони относилась к нему с уважением, не спорила и не откалывала шуточек.
Она повернулась на бок и закрыла глаза, готовясь погрузиться в сон, как вдруг громкий стук во входную дверь нарушил тишину. Бриони резко села в постели и уставилась на хозяина. Внизу, в прихожей, загремел пьяный голос отца, и ее сердце екнуло.
– Где моя девочка? Я хочу немедленно видеть свою дочь!
Бриони слышала, как Кисси и миссис Хорлок пытаются успокоить непрошеного гостя. Генри Дамас направился к двери, но Бриони, спрыгнув с кровати, преградила ему дорогу.
– Оставайтесь здесь. Я сама поговорю с ним.
Она прекрасно знала отца и понимала, что, если он встретится сейчас с Генри Дамасом, наступит настоящий конец света.
Пэдди увидел дочь, спускавшуюся к нему. Она была просто восхитительна. В белой батистовой ночной рубашке, с распущенными золотыми волосами, она походила на ангела. Пэдди, несмотря на опьянение, вдруг ясно осознал, что сделал с ней и с Эйлин, и от этого у него на душе стало еще хуже.
– Я пришел забрать тебя домой, Бриони, малышка. – Голос Пэдди дрожал от слез.
Бриони бросила быстрый взгляд на миссис Хорлок и снова повернулась к отцу.
– Входи, папа. Ты совсем замерз.
Она открыла дверь в гостиную, и Пэдди последовал за ней. Миссис Хорлок зажгла газовые лампы, а Бриони взяла кочергу и разворошила в камине угли.
– Что ты так шумишь, па?
Пэдди уселся на стул и посмотрел на дочь.
– Я пришел забрать тебя домой, малышка. Это все неправильно. Эйлин, она… она обвинила меня во всех грехах. Твоя мать…
Он не мог найти нужных слов, чтобы выразить свои мысли, но Бриони прекрасно его поняла.
– Но, папа, мне нравится жить здесь. Я не хочу возвращаться домой.
Пэдди захлопал глазами – не ослышался ли он?
– Мне здесь очень хорошо, па. Мистер Дамас прекрасно ко мне относится, миссис Хорлок и Кисси заботятся обо мне, я могу каждый день ходить гулять в городской парк…
Ее голос дрогнул. Должно быть, мать устроила отцу настоящий кошмар, если он осмелился прийти сюда. Ведь он понимал, что значат для семьи деньги, которые они получают каждую неделю. Теперь, когда все переехали в новый дом, кто будет платить за аренду?
– Почему бы тебе не поехать домой, па? Кисси найдет тебе кеб.
Наконец до сознания Пэдди дошли слова Бриони. Ее не надо было удерживать насильно, как Эйлин, – она сама хотела быть тут. Эта мысль ранила Пэдди в самое сердце. Даже потеря дома не причинила бы ему такой боли. Неудивительно, что Молли так ополчилась против дочери, – перед ним стояла настоящая маленькая шлюха.
– Ты поедешь домой вместе со мной.
Он произнес эти слова с угрозой и очень удивился, видя, что дочь качает головой.
– Я не уйду из этого дома, папа. Я останусь здесь, нравится тебе это или нет. Ты сам хотел, чтобы я жила в нем, и если теперь ты заберешь меня домой, я все равно убегу сюда. – Она смотрела ему прямо в лицо. – Неужели ты не видишь, папа? Мне нравится здесь. Я здесь счастлива. И к тому же всем от этого польза. Особенно маме. Может быть, она сейчас и хочет, чтобы я вернулась домой, но, когда мы снова окажемся в доках, вряд ли ей это понравится.
Пэдди понял – ему придется смириться с поражением, но по крайней мере он может теперь с чистой совестью сказать Молли и Эйлин, что попытался забрать Бриони домой, а она отказалась. И все же Бриони, которая чувствовала себя в доме Дамаса как рыба в воде, разбила ему сердце.
Глава 4
Падал густой снег. Бриони уселась в кеб. Холод проникал даже сквозь толстое пальто, платье, меховую шапку и муфту. Мороз покалывал лицо, и, пока лошадь медленно тащилась по обледенелым улицам, Бриони приходилось шевелить пальцами ног, чтобы они не окоченели окончательно. Второе Рождество встречала она в доме Генри Дамаса, но сама была уже далеко не той девочкой, которая пришла туда четырнадцать месяцев назад. Ей исполнилось одиннадцать лет, и она очень повзрослела. У нее сформировалась грудь, благодаря хорошему питанию косточки обросли мясом, личико округлилось. На своих огненно-рыжих волосах она носила теперь аккуратный шиньон, пришпиленный опытной рукой миссис Хорлок. Бриони меланхолично смотрела из окошка кеба на улицу и вдруг увидела его.
Это был высокий мальчишка лет тринадцати, одетый в поношенные брюки и куртку, хотя его тяжелые ботинки выглядели совершенно новыми. Бриони поразила его внешность: никогда в жизни она не видела такой густой черной шевелюры и таких черных бровей. Наблюдая за мальчишкой, Бриони увидела, как он столкнулся с проходившим мимо хорошо одетым господином и, виновато извинившись, пошел своей дорогой. Бриони все поняла и улыбнулась. Черноволосый паренек был карманником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156