Бетти Брэдли следила за своей подопечной день и ночь. Керри уже тошнило от нее.
Она осела в кресле – «выступление» перед Бетти совсем лишило Керри сил.
Она не выступала перед публикой с 1949 года и лишь изредка пела для домашних. Она утонула в море алкоголя и наркотиков после того, как прошла здесь же по требованию Бриони свой первый курс лечения. Да, в каком-то смысле ее излечили: шесть месяцев спустя она вышла из санатория стройной, с ясными глазами, но совершенно опустошенная внутренне. Керри потеряла все: желание петь, любовь к музыке – все, что делало ее не похожей на других обитателей Земли. К концу года, проведенного дома, она уже употребляла все известные наркотики, которые только можно было достать: героин, барбитураты, гашиш… Доктор, который лечил ее сейчас, говорил то же, что и прочие доктора: Керри разрушает сама себя.
Тогда какого же черта они не позволят ей просто взять и разрушить себя до конца?!
Сюзанна Рэнкинс нарядилась во все самое лучшее. Она была в коротком белом с вышивкой платье, в колготках цвета загара и с минимумом косметики на лице. Красилась она лишь едва-едва, потому что использование косметики раздражало ее отца. Тем более ему не нравились ее отношения с Бойси. Но это только увеличивало привлекательность ухажера в глазах Сюзанны. Бойси был самым значительным человеком в городе, и, когда он выбрал ее, она почувствовала себя особенной и вдобавок очень взрослой. А его дорогая одежда, шикарные автомобили, драгоценности… Сюзанна просто умирала от счастья. Он ей действительно очень нравился. Она, пожалуй, не рискнула бы сказать, что любит его, но скучала без него и радовалась его приходу. Сейчас он собирался на ней жениться, и Сюзанна благодарила мать за совет не подпускать Бойси слишком близко. Если бы Сюзанна спала с Бойси, то это значило бы, что он только использует ее. А сейчас его привлекали в ней именно чистота и свежесть. Итак, скоро она выйдет замуж. Все произойдет так, как ей мечталось: она будет стоять в роскошном белом платье в красивой церкви рядом с богатым мужчиной. Мечты сбываются.
А затем, уже как миссис Бойси Каванаг, она сможет делать все, что ей заблагорассудится. Она будет заводить пластинки на полную громкость, когда захочет, совершенно не заботясь о том, который час. Больше никаких нудных поучений мамочки и папочки. Она станет уважаемой замужней дамой.
Дорин Рэнкинс светилась от удовольствия, принимая Бойси Каванага в своем доме. Каждый раз, когда она видела его «роллс-ройс» под окнами своего дома, ее теплой волной охватывала радость.
– Скушай еще сандвич, Бойси, – предложила она застенчиво.
Он взял сандвич и откусил изрядный кусок.
– Самые вкусные сандвичи, которые мне приходилось есть, миссис Рэнкинс.
Дорин поправила только что сделанную прическу и захихикала, как школьница.
– О, зови меня просто Дорин. У нас в доме можно без церемоний.
Сьюзи только подняла брови, удивляясь невероятной перемене в поведении матери. Бойси всегда оказывал удивительное влияние на людей, вызывая симпатию во всех без исключения.
– Мы на седьмом небе от счастья, Бойси. Наша девочка осчастливила нас. Правда, Фрэнк?
Дорин с отчаянием посмотрела на молчаливого до неприличия мужа.
Фрэнк кивнул:
– О да, сынок. Мы на седьмом небе от счастья.
Бойси усмехнулся и весело подмигнул Дорин, прежде чем приняться за ореховый торт.
– Не сочтете ли вы меня слишком дерзким, если я осмелюсь попросить у вас еще одну чашечку вашего прекрасного чая, миссис… то есть Дорин?
– Конечно же, нет! Мы ездили в Испанию в прошлом году, и у них там есть поговорка: «Моя каза – твоя каза», что-то типа этого. Это означает…
– Мой дом – твой дом.
– Сьюзи, посмотри, какой он умница! Представьте себе, он знает испанский!
Бойси и Сьюзи засмеялись.
Бойси нравилась Дорин, все шло нормально. Папаша был немного странноватым, чересчур молчаливым. Но, поскольку он не возражал против свадьбы, Бойси мог не волноваться.
– Мы заказали церковь Святого Винсента для венчания, Дорин. Моя тетя Бриони устраивает все это для меня. Она скоро свяжется с вами, так что вы пока решайте со Сьюзи, как вы хотите обставить церемонию. Я надеюсь, что вы не обидитесь на мое предложение, мистер Рэнкинс, но я бы хотел оплатить все расходы по свадьбе сам.
Сьюзи следила за лицом своего отца. Теперь оно выглядело почти довольным. Отец ненавидел тратить деньги. Его любимой поговоркой было: «Береги пенсы, а фунты сами себя сберегут».
Фрэнк Рэнкинс наклонился вперед и взял со столика свою трубку.
– Пожалуйста, сынок, зови меня Фрэнком, – сказал он благодушно.
Вскоре Бойси заторопился по делам. Прощаясь со Сьюзи, он сказал ласково:
– Ну, все прошло хорошо, любимая.
– Ой, Бойси, я не могу дождаться!
Он поцеловал ее прохладные ненакрашенные губы и улыбнулся:
– Я тоже, любимая. Я тоже!
Глава 42
Джимми Селларс проснулся совершенно обессиленным. Большую часть предыдущего дня он провел под кайфом, но сейчас эйфория сменилась наркотическим похмельем, и сердце, отбивая бешеный ритм, едва не выскакивало из груди. Он слышал легкое дыхание Делии рядом с собой и тихий плач Фэйт, доносившийся из-за тонкой перегородки. Этот плач и разбудил его.
Он заскрипел зубами. Ребенок действовал ему на нервы. Все действовало ему на нервы.
Повернувшись на матрасе, лежавшем на полу, он взял окурок из переполненной пепельницы и закурил, глубоко вдыхая дым конопли и надолго задерживая его в легких, прежде чем выпустить наружу. Голова у него закружилась, и он попытался расслабиться.
Его взгляд, бесцельно блуждавший по комнате, задержался на любимом постере – девушка в коротком белом теннисном платье стояла спиной, в одной руке у нее ракетка, другой она сжимает великолепную загорелую ягодицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156