Затем записываешь реквизиты их кредитной карточки и сколько примерно денег у них наличными. Это просто, ты быстро освоишь эту науку. Провожаешь их к бару и передаешь записку Розель. Она понимает, с кем имеет дело, и обращается с человеком должным образом. Ты не представляешь, сколько приходит придурков, у которых в кошельке не больше сотни, но они думают, что могут купить весь мир. Лично мне нравятся иностранцы, они приходят сюда, чтобы оставить деньги. Проблемы со своими и арабами. Среди них много сволочей. Встречаются просто редкостные ублюдки. Думают, что я занимаюсь благотворительностью. Да, пока не забыл: обращай особое внимание на извращенцев. В прошлом году один такой исполосовал ножом двух девочек. Поэтому у Тома Хенли челюсть до сих пор держится на проволоке. Он не справился со своей работой, и мне пришлось его проучить. Девочкам должна быть обеспечена безопасность. Если защищены они, то защищен и я. Хочешь еще выпить?
Барри кивнул, удивляясь тому, какая, оказывается, сложная ему предстоит работа. Тем не менее старик ему нравился, и он был благодарен за предоставленный шанс.
– Ты не пожалеешь, что нанял меня, Иван.
Старик посмотрел ему в лицо и без всякого выражения ответил:
– Если я пожалею, сынок, ты будешь первым, кто узнает об этом.
Сьюзен лежала и смотрела телевизор. Девочки уже были в постелях, а малыш уютно устроился рядом с ней на софе. Она наслаждалась несколькими часами покоя и тишины и надеялась, что Барри не скоро вернется и не испортит хороший вечер. Сегодня еще предстояло приготовить желе и бисквит с кремом к завтрашнему дню рождения Венди. Кейт дала немного денег, потому что у Барри, как всегда, в карманах оказалось пусто.
Сьюзен поцеловала маленькие пальчики сынишки. Тот крякнул от удовольствия. Он был великолепен. Прижав мальчика к груди, она нежно гладила его маленькое крепенькое тело и улыбалась происходящему на экране. Через двадцать минут она уже спала – усталость окутала ее своим мягким покрывалом. Барри вернулся домой в полночь и встал в дверях, глядя на открывшуюся ему картину: спящая жена с ребенком.
Барри-младший тихонько пукнул. Сьюзен мягко похрапывала, ее умиротворенное лицо было почти красивым. Он увидел, как сын заворочался, устраиваясь поудобнее, и зачмокал во сне губами. Сьюзен инстинктивно прижала его к себе крепче, но так, чтобы сынишке было удобно.
Барри улыбнулся и пожалел о том, что был груб с ней. На кухонном столе лежали бутерброды с сыром и ветчиной, завернутые в пищевую пленку. Глядя на такое проявление заботы, он почувствовал себя виноватым. На самом деле его старушка Сьюзен была милой и доброй.
Когда он развернул сэндвич и открыл купленную по дороге бутылку виски, то услышал, как Сьюзен задвигалась. Она положила ребенка в кроватку и, спустившись вниз, вошла в кухню.
– Я услышала, как ты пришел. Хочешь, я пожарю тебе яйцо с беконом?
– Не-а. И так хорошо. Иди в кровать, дружок, а я присоединюсь к тебе через минуту.
Он говорил с ней очень мило, и от этой перемены она едва не расплакалась. Иногда он бывал таким добрым, таким хорошим, как когда-то раньше.
– Завтра день рождения Венди, нужно успеть приготовить желе и многое другое. Я заснула, глядя в этот дурацкий телевизор.
Она поставила чайник на огонь и стала доставать миски из кухонного шкафа.
– Приготовь утром.
Сьюзен покачала головой:
– У меня не будет времени. Завтра утром придется делать сэндвичи и пирожные. Твоя мать придет помочь мне.
Барри смиренно кивнул.
– Я нашел работу.
Сьюзен повернулась к нему, на ее лице сияла улыбка.
– Правда? И что это за работа?
Он беззаботно пожал плечами:
– Сейчас ты видишь перед собой нового менеджера клуба «Хилтон». Сто долларов за ночь.
Он бросил на стол пятидесятидолларовую банкноту, и Сьюзен удивленно и радостно уставилась на нее.
– Это предоплата от Ивана, старого жулика. Едва удалось выцыганить.
Лицо его помрачнело. Он вспомнил предупреждение Ивана: «Не пытайся провести меня, Барри. Я знаю о тебе все и все слышу, запомни это». Барри проглотил эти слова – ему пришлось это сделать. Барри был в долгах как в шелках, особенно много задолжал букмекерам. Конечно, он собирался немного наварить на своем деле.
– По крайней мере, какое-то начало. А что это за клуб? Барри смачно откусил сэндвич.
– Это публичный дом, но деньги платят хорошие, и часы работы меня устраивают. Правда, ответственность большая, очень большая.
Это было сказано очень важным и самодовольным тоном.
– А тебя не посадят, хотелось бы мне знать?
Барри громко чертыхнулся.
– Зачем ты это делаешь, Сью? Что ты все время зубоскалишь? Я пытаюсь, черт возьми, обеспечить тебе существование, а ты делаешь из меня дурака.
Он говорил это брызгая слюной и закипая от гнева, и сердце Сьюзен ушло в пятки.
– Хорошо, Барри, не заводись. Я просто волновалась о тебе.
Он вскочил и сильно толкнул ее в грудь.
– Нечего волноваться обо мне, понятно? О себе волнуйся и о том, как согнать жир. Ты похожа на жирную свинью.
Взяв тарелку со стола, он швырнул ее о стену. Бледная Сьюзен стояла молча, ожидая, когда наконец это закончится. Ей так не хотелось скандала.
– Ты настроила против меня мою мать. Все, что бы я ни сделал, все не так. От тебя одни несчастья.
От гнева речь Барри становилась бессвязной. Сьюзен беспомощно наблюдала, как он орет и швыряет тарелки. Желе, которое она начала делать, полетело на пол вслед за всем остальным. Затем Барри изо всех сил ударил кулаком по переполненной молоком груди, но она продолжала молчать, пытаясь не обращать внимания на унижения; ей хотелось уйти в себя и тихо переждать происходящее, но Барри это не устраивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145