Мне нравит-
ся выявлять правила, которым подчиняется мой опыт.
Я обязательно стараюсь найти значение, упорядочен-
ность или закономерности во всяком большом массиве
опыта. Это мое как бы любопытство, которое, я думаю,
достойно поощрения, так как оно приводит к замеча-
тельным результатам. Оно привело меня ко всем глав-
ным положениям, которые я высказал. Оно привело ме-
ня к поиску закономерностей во всем том, чем занят
клиницист, работая с детьми, и отсюда появилась моя
книга Клиническое лечение трудного ребенка>. Оно
привело меня к формулированию основных принципов,
которые, казалось, работали в психотерапии, а отсюда -
к появлению ряда книг и множества статей. Любопыт-
ство привело меня к исследованию различных законо-
мерностей, которые, я чувствую, встречались в моем
опыте. Оно соблазнило меня создать теории для соеди-
нения тех закономерностей, которые я обнаружил в
опыте, и спроецировать их на новые неисследованные
области, где в дальнейшем они могут быть проверены.

Поэтому я стал понимать, что и научное исследова-
ние, и создание теории неправ лены на упорядочивание
важного для меня жизненного опыта. Исследование -
это постоянные направленные попытки увидеть смысл
и .закономерность в явлениях субъективного опыта.
Они необходимы, потому что важно воспринимать мир
упорядоченным и потому что, если мы понимаем зако-
номерности природы, это ведет к стоящим результатам.

Таким образом, я стал понимать, что причина моих
занятий исследованиями и построением теории лежит в
необходимости удовлетворить нужду воспринимать
мир упорядоченным и имеющим смысл. Это - моя
субъективная нужда. Иногда я проводил исследование
не по этой причине - для того, чтобы убедить других,
убедить оппонентов и скептиков, пойти дальше в своей
профессии, завоевать престиж, и по другим непривле-
кательным причинам. Эти ошибки в целях и соответст-
вующих действиях только убедили меня в том, что име-
ется лишь одна здравая причина для научного исследо-



вания, а именно желание удовлетворить свою потреб-
ность в осмыслении мира.

Другой итог познания, потребовавший от меня много
усилий для его понимания, можно сформулировать в
двух словах; факты благоприятны.

Я очень заинтересовался тем, что большинство пси-
хотерапевтов, особенно психоаналитики, постоянно от-
казывались научно исследовать свою психотерапию и
не разрешали другим сделать это. Я могу понять их по-
ведение, потому что испытывал такие же чувства. Я хо-
рошо помню, как в ранних исследованиях я волновался
за конечный результат. Предположим, наша гипотеза
будет отвергнута. Предположим, наша позиция была
ошибочной! Оглядываясь назад, я вижу, что в то время
факты казались потенциальными врагами, потенциаль-
ными вестниками несчастья. Очень нескоро я пришел к
мысли, что факты всегда благоприятны. Любое доказа-
тельство, которое можно найти в каждой области, при-
ближает нас к тому, что является истиной. А то, что
приближает к истине, никогда не может быть вредным,
опасным, неудовлетворительным. Поэтому, хотя я и не
люблю изменять свою точку зрения, я до сих пор нена-
вижу отказываться от старых представлений и понятий.
Однако на каком-то более глубинном уровне я в боль-
шей мере понимаю, что эти болезненные перестройки
и есть то, что называется познанием. Хотя они и болез-
ненны, но всегда направляют на более правильный путь,
к более верному видению жизни. Так, в настоящее вре-
мя одной из наиболее заманчивых областей исследова-
ния для меня является та, в которой благодаря научным
доказательствам потерпели крах некоторые из моих
любимых идей. Я чувствую, что если смогу пробиться
сквозь эту проблему, то ближе подойду к истине. Я уве-
рен в том, что факты будут моими друзьями.

Вот здесь я хочу предложить вам итог познания, ко-
торое было для меня наиболее благодатным, так как да-
ло мне возможность почувствовать глубокое родство с
другими людьми. Я могу выразить этот итог следующи-
ми словами. То, что наиболее присуще мне лично, от-
носится и ко всем людям. Было время, когда в беседах
со студентами, преподавателями или в статьях я выра-
жал сугубо личное мнение. Мне казалось, что отноше-
ние, которое я выражаю, является настолько личным,
что, возможно, не будет никем понято. Двумя примера-



ми этого являются: предисловие к книге <Психотера-
пия, центрированная на клиенте> (издатели считали его
неподходящим) и статья на тему <Человек или наука>.
В обоих случаях я обнаружил, что чувство, которое ка-
залось мне наиболее личным, принадлежащим только
мне и потому непонятным другим, нашло отклик у мно-
гих людей. Этот случай заставил меня поверить, что то,
что наиболее лично и присуще только одному из нас,
возможно, если оно выражено и разделено с другими,
о многом говорит и другим людям. Это помогло мне по-
нять художников и поэтов, которые осмелились выра-
зить то уникальное, что в них есть.

Есть еще один итог познания, возможно лежащий в
основе всего остального, о чем я говорил до сих пор.
Этот итог встал передо мной после более чем двадцати-
пятилетней работы - помощи людям с личными про-
блемами. Более просто этот итог можно выразить так:

мой опыт говорит мне о том, что в основе человека
лежит стремление к положительным изменениям. Имея
глубинные контакты с индивидами во время психотера-
пии, даже с теми, чьи расстройства наиболее сильны,
чье поведение наиболее антисоциально, чьи чувства ка-
жутся наиболее экстремальными, я пришел к выводу,
что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199