Тогда живучесть
мазохистских стремлений у невротиков объясняется
тем фактором, что они служат одновременно защитой
от тревожности и дают потенциальное или реальное
удовлетворение. Как мы видели, это удовлетворение
редко является реальным, за исключением сексуальных
фантазий или перверсий, даже если стремление к нему
составляет важный элемент в общих склонностях к сла-
бости и пассивности. Таким образом, встает последний
вопрос: почему невротик столь редко достигает забве-
ния и раскрепощенности, а следовательно, и удовлетво-
рения, которого ищет?
Важное обстоятельство, препятствующее достиже-
нию положительного удовлетворения, состоит в том,
В. Райх (в Psychisches Korrelat und Vegetative Stroemung и в
Ueber Charaktemnolyse) предпринял сходную попытку разреше-
ния проблемы мазохизма. Он также считает, что мазохистские
тенденции не противостоят принципу удовольствия. Однако он
рассматривает их на сексуальной основе, и то, что я описала как
стремление к растворению индивидуальных границ, он осмыс-
ливает как стремление к оргазму.
что мазохистским тенденциям противостоит крайнее
подчеркивание невротиком уникальности своей инди-
видуальности. Большинство мазохистских явлений име-
ют общий с невротическими симптомами характер ком-
промиссного соединения несовместимых стремлений.
Невротик склонен ощущать себя жертвой посторонней
воли, но в то же самое время он настаивает на том,
чтобы мир приспосабливался к нему. Он склонен ощу-
щать себя порабощенным, но в то же самое время на-
стаивает на безусловности своей власти над другими.
Он хочет быть беспомощным, быть объектом внимания
и заботы, но в то же самое время настаивает не только
на своей самодостаточности, но и на своем всемогуще-
стве. Он склонен ощущать себя ничтожеством, но раз-
дражается, когда его не принимают за гения. Нет абсо-
лютно никакого удовлетворительного решения, которое
могло бы примирить такие крайности, в особенности
потому, что оба эти стремления столь сильны.
Стремление к забвению является намного более вла-
стным у невротика по сравнению с нормальным челове-
ком, потому что первый хочет избавиться не только от
своих страхов, ограничений и чувства изоляции, кото-
рые универсальны для человеческого существования,
но также от чувства того, что он пойман в капкан не-
разрешимых конфликтов, и от возникающих вследст-
вие них страданий, И его противоречивое стремление к
власти и возвеличиванию собственного <Я> по своей
силе является гораздо большим, чем у нормального че-
ловека. Безусловно, он пытается достичь невозможно-
го, быть одновременно всем и ничем; он может, напри-
мер, жить в беспомощной зависимости и в то же самое
время тиранить других, сетуя на свою слабость. Такие
компромиссы им самим могут ошибочно приниматься за
способность к уступкам. В действительности даже пси-
хологи иногда склонны смешивать их и утверждать, что
капитуляция сама по себе является мазохистским отно-
шением. В реальности человек с мазохистскими склон-
ностями, наоборот, совершенно неспособен принести
себя в жертву чему-либо или кому-либо: например, он
неспособен посвятить все свои силы служению какому-
то делу или полностью отдаться чувству любви. Он мо-
жет подчинять себя страданию, но в этом подчинении
быть полностью пассивным. Он использует чувство, ин-
терес или человека, который является причиной его
страдания, лишь как средство забвения. Нет никакого
активного взаимодействия между ним и другим, налицо
лишь его эгоцентричная поглощенность собственными
целями. Подлинное подчинение какому-либо человеку
или делу - это признак внутренней силы: мазохистская
капитуляция составляет в конечном счете проявление
слабости.
Еще одна причина того, почему редко достигается
удовлетворение, которого ищут, заключается в разру-
шительных элементах, неотъемлемо присутствующих в
невротической структуре, которую я описала. Они от-
сутствуют в культурных <дионисийских> началах. В по-
следних нет ничего общего с невротической деструк-
тивностью всего, что составляет личность, всех ее по-
тенциальных возможностей в плане достижений и сча-
стья. Давайте сравним греческий <дионисийский>
культ, например, с невротическими фантазиями о соб-
ственном сумасшествии. В первом случае желание со-
стоит в достижении временного экстатического пере-
живания, служащего увеличению радости жизни; во
втором - то же самое стремление к забвению и рас-
крепощению не ведет ни к временному растворению с
последующим обновлением, ни к обогащению и полно-
кровной жизни. Его целью является избавление от все-
го, мучающего <Я>, невзирая на всю его ценность, и
поэтому неповрежденная сфера личности реагирует на
это страхом. В действительности страх перед катастро-
фическими возможностями, к которым часть личности
побуждает всю личность, обычно является единствен-
ным фактором в этом процессе, который препятствует
осознанию. Невротик знает лишь то, что он страшится
сойти с ума. Только при разложении данного процесса
на его составные части - на побуждение к отказу от
себя и реактивный страх - становится понятным, что
невротик стремится к определенному удовлетворению,
но его страхи препятствуют этому,
Один фактор, присущий нашей культуре, служит
усилению тревожности, связанной со стремлением к
забвению. В западной цивилизации найдется мало, если
вообще найдется, культурных форм и образований, в
которых эти стремления, даже безотносительно к их
невротическому характеру, можно было бы удовлетво-
рить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177