Его возможности в плане
конструктивного самоанализа в значительной степени
зависят от относительной силы <я могу> и <я не могу>
или от <я буду> и <я не буду>. А это в свою очередь
зависит от глубины тех отношений, которые подвергают
опасности саморазвитие. Есть огромное различие меж-
ду человеком, просто плывущим по течению, не нахо-
дящим никакого смысла в жизни, но тем не менее смут-
но ищущим чего-то, и человеком, который, подобно Гед-
де Габлер, отвернулся от жизни с горьким и оконча-
тельным смирением. Так же как существует различие
между подлинным циником, низводящим любой идеал
до простого лицемерия, и человеком, внешне циничным,
но питающим определенное уважение и симпатию к то-
му, кто живет в соответствии с настоящими идеалами.
Или же между человеком, который постоянно раздра-
жен и презрителен по отношению к людям, но тем не
менее откликается на их дружелюбность, и тем, кто,
как Гедда Габлер, одинаково злобен как к другу, так и
к врагу и даже склонен губить именно тех, кто затраги-
вает остатки каких-то нежных чувств внутри него.
Если препятствия на пути саморазвития посредством
психоанализа действительно непреодолимы, то ответст-
венным за это никогда не бывает единичный фактор, а
всегда сочетание нескольких факторов. Глубокое отчая-
ние, например, является абсолютным препятствием толь-
ко тогда, когда оно объединяется с усиливающей его на-
клонностью - возможно, с броней самодовольства или
же с глубоко укоренившейся деструктивностью; полное
отчуждение от себя не может быть непреодолимым, ес-
ли только в нем также нет такой усиливающей его тен-
денции, как прочно укоренившаяся зависимость. Други-
ми словами, истинные ограничения существуют только в
тяжелых и осложненных неврозах, но даже там конст-
руктивные силы все еще могут быть живы, если только
они могут чем-то подпитываться и использоваться.
Существуют различные пути, которыми препятству-
ющие психические силы, подобные обсужденным вы-
ше, могут влиять на попытку самоанализа, если только
они не обладают непреодолимой силой, способной во-
обще сорвать такую попытку, В первую очередь они
могут незаметно искажать весь анализ, являться причи-
ной осуществления его человеком в духе частичной
правдивости. В таких случаях одностороннее акценти-
рование и <зоны слепоты>, касающиеся довольно об-
ширных областей, которые имеются в начале любого
анализа, скорее продолжают сохраняться на протяже-
нии всей психоаналитической работы, а не уменьшают-
ся постепенно по степени и интенсивности. Факторы
же, лежащие вне этих областей, могут быть вполне яс-
но видимы. Но так как никакая зона внутри себя не
является изолированной от других и, следовательно, не
может быть действительно понята без соотнесения со
всей структурой, то даже те факторы, которые видимы,
остаются на уровне поверхностных осознаний.
<Исповедь> Руссо, хотя она и имеет лишь отдален-
ное сходство с психоанализом, может служить приме-
ром такой возможности. Здесь перед нами человек, ко-
торый явно хочет представить правдивую картину само-
го себя и делает это в умеренной степени. Но на протя-
жении всей книги он сохраняет <зоны слепоты> отно-
сительно своего тщеславия и своей неспособности лю-
бить (упомянем лишь два явно бросающихся в глаза
фактора), которые являются настолько чрезмерно вы-
раженными, что кажутся нам сегодня гротескными.
Руссо вполне откровенен в том, чего ждет и что получа-
ет от других, но интерпретирует возникающую в ре-
зультате этого зависимость как <любовь>. Он осознает
свою уязвимость, но относит ее на счет своего <чувст-
вительного сердца>. Он осознает свои чувства враждеб-
ности, но они всегда оказываются у него оправданными.
Он видит собственные неудачи, но ответственность за
них всегда ложится на других.
Конечно же, <Исповедь> Руссо не является самоана-
лизом. И все же, перечитывая эту книгу в последние
годы, я часто вспоминала друзей и пациентов, чьи ана-
литические попытки не слишком отличались от нее. Эта
книга и в самом деле заслуживает самого внимательно-
го и критического изучения. Попытку самоанализа, да-
же если она и будет более утонченной, вполне может
ожидать подобная участь. Человек, оснащенный боль-
шим психологическим знанием, может быть просто бо-
лее искусным в попытках оправдать и приукрасить свои
действия и мотивы.
Есть, однако, один пункт, в котором Руссо честен, -
это его сексуальные особенности. Такая откровенность
должна, безусловно, высоко цениться. Но его откровен-
ность в сексуальных вопросах помогает ему удержи-
ваться от осознания, как мало он, в сущности, видит дру-
гие свои проблемы. В этом отношении тот урок, который
мы все же можем получить у Руссо, также стоит упоми-
нания. Так как сексуальность является важной сферой
нашей жизни, важно быть так же непреклонно честным
в этой сфере, как и во всем другом. Но тот односторон-
ний подход, при котором Фрейд особо выделял сексу-
альные факторы, может соблазнить многих людей выде-
лять эти факторы за счет других, как это сделал Руссо.
Быть правдивым в сексуальных вопросах необходимо,
но быть правдивым только в них недостаточно.
Другим вариантом одностороннего подхода является
устойчивая тенденция рассматривать затруднение, име-
ющее место в данный момент, как статичное повторе-
ние определенного инфантильного переживания. Когда
человек хочет понять себя, то, вне всякого сомнения,
важно, чтобы он понимал те силы, которые участвовали
в его развитии, и одним из самых выдающихся откры-
тий Фрейда является осознание того влияния, которое
оказывают переживания первых лет жизни на развитие
личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177