<А представьте себе, что все пятьсот студентов явились к вам в

один день,- сказал я.- Каков тогда будет диагноз и какие методы
изберет психотерапевт?>

. <Мы позовем декана или директора общежития и спросим, что у
них там происходит, что вызывает такую массовую реакцию>,- был
ответ.

<А когда студенты к вам приходят поодиночке, то вы каждого
спрашиваете, что с ним не в порядке, а не что там у них происходит?>
<В общем, да>.

Из сказанного ясно, что корни застенчивости следует также ис-
кать в экологии социального Я. Ошибка моего собеседника сродни
той, которую допускают психиатры, психологи, терапевты, кримина-
листы - все те, кто анализирует, расследует, лечит и судит человека,
недооценивая силу обстоятельств. Ниже мы рассмотрим вопрос о
влиянии некоторых внешних сил, не подвластных человеку.

Мобильность и одиночество

Вэнс Паккард в книге <Нация незнакомцев> утверждает, что геогра-
фическая мобильность стала типичной особенностью американской
семьи. <Средний американец примерно 14 раз в своей жизни меняет
место жительства,- пишет Паккард.- Каждый год примерно
40 млн. американцев переезжают на новое место>. Более половины
из 32 млн. человек, живших в сельской местности в 1940 г., в после-
дующие два десятилетия снялись с насиженных мест. Для многих
мест (университетские городки, поселки при предприятиях) и мно-
гих профессий (летчики, стюардессы, кочующие сезонные рабочие)
переезд - естественное перманентное состояние.

Следствие этого, согласно Паккарду,- <значительный рост чис-
ла граждан, утративших ощущения общности, идентичности и пре-
емственности. Результат этой утраты - потеря ощущения благопо-
лучия как отдельными людьми, так и всем обществом>. А как же
дети? Что ощущают миллионы несовершеннолетних, вынужденных
путешествовать, когда никто на это даже не спрашивает их согла-
сия? Какую цену платят они за оборвавшуюся дружбу, смену знако-
мых мест и столкновение с неизвестностью? И потом, кто заменит
бабушку, от которой пришлось уехать?

Школьница, с рассказа которой началась глава 1,- та самая, что
ото всех пряталась,- одна из жертв мобильности.
...Когда я выросла, дела стали еще хуже. Каждый год мне при-
ходилось идти в новую школу. Наша семья была бедная, и по
мне это было видно. Так что большинство ребят игнорировали
меня, пока им от меня чего-то не требовалось. Получив свое,
они оставляли меня ожидать, когда я снова понадоблюсь. Я
чувствовала себя футбольным мячом в разгар баскетбольного
сезона. Я закрылась в свою скорлупу, и щелочка в ней станови-

Packard V. A nation of strangers. N. Y" 1972.

лась все уже с переходом в каждую новую школу, пока в девя-
том классе не захлопнулась намертво.

Драматические последствия мобильности изучал Роберт Цил-
лер. Он сравнивал три группы восьмиклассников из штата Делавер.
Группа наивысшей мобильности включала 83 ребенка, чьи родители
служили в ВВС США. Эти ребята за свою короткую жизнь успели
сменить семь мест жительства. Другая группа состояла из 60 детей,
чьи родители были гражданскими лицами. Эти дети пережили по 3
переезда или около того. Третью группу составили 76 школьников,
всю жизнь проживших на одном месте.

Каждый ребенок был обследован с помощью различных тестов,
выявлявших чувство идентичности с детьми и взрослыми, ощущение
социальной изоляции, а также самооценку. Как вы, наверное, дога-
дались, дети, пережившие много переездов, оказались наиболее со-
циально изолированными. Дети военных летчиков показали самые
крайние результаты. Собственное Я выступало для них главной точ-
кой отсчета. Такая сосредоточенность на себе объяснима: это реак-
ция на постоянно меняющуюся среду, однако она формирует у ре-
бенка чувство отчуждённости. Эти дети обычно называли себя <не
такими, как все>, <необычными>, <странными> и <одинокими>. Они
были более склонны к идентификации со взрослыми, нежели со свер-
стниками.

Чувство одиночества - испытывает ли его ребенок, взрослый,
или старик - становится все более распространенным по мере того,
как люди всё чаще живут одни или в малой семье. Американцы
теперь позже обзаводятся семьей, имеют меньше детей, чаще разво-
дятся и дальше уезжают от <дома>.

Сегодня среднее количество людей, проживающих под одной
крышей,- меньше трех. Мы быстро превращаемся не просто в на-
цию незнакомцев, а в нацию одиноких незнакомцев.

Человек, застигнутый такими обстоятельствами, может стать
застенчивым хотя бы потому, что просто подойти к другому челове-
ку - затруднительно. Всё реже можно встретить теплые, довери-
тельные и бескорыстные отношения в семье или между соседями.
Просто-напросто человеку не остается возможности завести разго-
вор, почувствовать отклик собеседника, сделать и получить компли-
мент.

Пожалуй, самую тоскливую картину я наблюдал однажды в суб-
боту в большом магазине. Группа детей, собравшихся у фонтана, по-
ка родители делали покупки, сидела поодиночке - каждый со своим
куском пиццы или бутербродом. Их лица были озабочены и невыра-
зительны. А потом - домой, в свой замкнутый мирок, где каждый
изолирован от соседа.

В городах страх перед преступностью превращает домовладель-
цев в добровольных затворников. Дом превращается в тюрьму с ме-

Ziller R. С. The social self. N. Y" 1973.
54

таллическими ставнями, тройными замками и засовами. Некоторые
женщины не выходят за порог, пока муж не вернется с работы и не
отвезет их в магазин. Для одиноких стариков опасности городской
жизни еще более серьезны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82