За несколько минут разговора с Филеасом Фоггом Паспарту успел хотя и бег
ло, но внимательно разглядеть своего будущего хозяина. То был мужчина ле
т сорока, высокого роста, с красивым и благородным лицом, украшенным бело
курыми усами и бакенбардами; на лбу Ч ни одной морщины, цвет лица матовый
, зубы безукоризненные. Его внешность даже не портила некоторая дороднос
ть; казалось, он в высшей степени обладал тем, что физиономисты называют «
спокойствием в движении» Ч свойством, присущим людям, которые больше де
лают, чем говорят. Невозмутимый, флегматичный, с ясным, бесстрастным взгл
ядом, он представлял собою совершенный тип хладнокровного англичанина:
такие люди нередко встречаются в Соединенном королевстве, и Анжелика Ка
уфман чудесно, хотя и несколько академично, воспроизводит их в своих рис
унках. Во всех жизненных обстоятельствах такой человек остается тем же у
равновешенным существом, все части тела которого правильно пригнаны, ст
оль же точно выверенным, как хронометр фирмы «Лерой» или «Эрншоу». И дейс
твительно, Филеас Фогг олицетворял собою точность, что было ясно по «выр
ажению его рук и ног», ибо у человека, как и у животного, конечности являют
ся лучшими выразителями его страстей.
Филеас Фогг принадлежал к числу тех математически-точных людей, которые
никогда не спешат и всегда поспевают вовремя, экономя при этом каждое дв
ижение. Он никогда не делал лишнего шага и шел всегда кратчайшим путем. Не
позволяя себе глядеть по сторонам, он не допускал ни одного лишнего жест
а. Его никогда не видели ни возбужденным, ни подавленным. То был самый нето
ропливый и одновременно самый аккуратный человек на свете. Само собою по
нятно, что такой человек жил одиноко и, если так можно выразиться, вне всяк
их общественных связей. Он знал, что в жизни поневоле приходится, как гово
рят, тереться между людей, а так как трение замедляет движение, то он держа
лся в стороне от всех.
Что касается Жана, по прозвищу Паспарту, истого парижанина, парижанина д
о мозга костей, то он уже пять лет жил в Англии в должности слуги и тщетно и
скал себе в Лондоне хозяина, к которому мог бы привязаться.
Паспарту не походил ни на одного из тех Фронтенов или Маскарилей с самоу
веренным и холодным взором, которые ходят, задрав нос и подняв плечи, и вед
ут себя, как бесстыжие наглецы. Нет! Паспарту был честный малый, с приветли
вым лицом и пухлыми губами, всегда готовыми что-нибудь отведать или кого-
нибудь поцеловать, кроткий, услужливый, со славной круглой головой, кото
рую хотелось бы видеть на плечах друга. У него были голубые глаза, румяные
щеки, такие толстые, что он мог любоваться собственными скулами; обладая
высоким ростом, широкой грудью и мощной мускулатурой, он отличался герку
лесовой силой, которую развил еще в молодости постоянными упражнениями.
Его темные волосы всегда были всклокочены. Если скульпторы античной дре
вности знали восемнадцать способов укладывать волосы Минервы, то Паспа
рту знал лишь один способ управляться со своей шевелюрой: два-три взмаха
гребешком Ч и прическа готова.
Сказать заранее, уживется ли этот порывистый малый с Филеасом Фоггом, не
позволяло простое благоразумие. Станет ли Паспарту тем безупречно акку
ратным слугой, какой требовался его хозяину? Это можно было бы проверить
только на опыте. Проведя, как известно, довольно бурную молодость, Паспар
ту жаждал теперь покоя. Наслышавшись об английской методичности и о воше
дшем в поговорку бесстрастии английских джентльменов, он отправился ис
кать счастья в Англию. Но до сих пор судьба ему не благоприятствовала. Он н
игде не мог прочно обосноваться, хотя сменил уже десяток мест. Всюду хозя
ева были своенравны, неровны в обращении, искали приключений или часто п
ереезжали с места на место. Это не могло удовлетворить Паспарту. Его посл
едний хозяин, член парламента, молодой лорд Лонгсферри, после ночей, пров
еденных в «устричных залах» Гай-Маркета, весьма часто возвращался домой
на плечах полисменов. Паспарту, желая прежде всего сохранить уважение к
своему хозяину, рискнул сделать ему несколько почтительных замечаний, к
оторые были приняты неодобрительно, и Паспарту покинул его. Тем временем
он узнал, что Филеас Фогг, эсквайр, ищет слугу. Он навел справки об этом дже
нтльмене. Человек, который ведет столь размеренный образ жизни, всегда н
очует у себя, не путешествует, никогда не отлучается из дому даже на сутки
, весьма устраивал Паспарту. Он отправился к Филеасу Фоггу и поступил на с
лужбу при уже известных читателю обстоятельствах.
Итак, часы пробили половину двенадцатого. Паспарту находился один в доме
на Сэвиль-роу. Он тотчас же начал осмотр своего нового жилища и обозрел е
го полностью Ч от чердака до подвала. Ему понравился этот чистый, хорошо
устроенный, добропорядочный, строгий, пуританский дом. Он походил на рак
овину улитки, но на раковину, освещаемую и отапливаемую газом: углеводор
од служил здесь для всех нужд отопления и освещения. Паспарту без труда н
ашел на третьем этаже предназначенную ему комнату. Она ему понравилась.
С помощью электрических звонков и переговорных трубок она сообщалась с
комнатами второго и первого этажей. На камине стояли электрические часы
, соединенные с часами в спальне Филеаса Фогга, и оба маятника ударяли одн
овременно Ч в одну и ту же секунду. «Это как раз по мне, это как раз по мне»,
Ч повторял про себя Паспарту.
В своей комнате, над часами, он заметил приколотый к стене листок бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11