Вечером 10 ноября небо, затянутое серыми тучами, которые еще в начале месяца нагнал западный ветер, постепенно стало очищаться. Дождь начал утихать, и в сумерках проглянуло солнце. Все говорило за то, что следующий день обещает быть безоблачным и можно будет воспользоваться хорошей погодой.
— Завтра на рассвете, — сказал Годфри, — мы с Карефиноту отправляемся в путь.
— Желаю удачи, — ответил учитель танцев.
Ближе к ночи разошелся туман и высыпали звезды. Карефиноту тотчас же после ужина снова занял свой сторожевой пост, оставленный им на время дождей. Напрасно Годфри убеждал его вернуться в комнату, говоря ему, что теперь вовсе не обязательно сторожить Вильтри, так как ни один зверь с тех пор не показывался. Но Карефиноту не поддавался никаким уговорам, и Годфри должен был отступиться.
На другой день погода действительно благоприятствовала островитянам. Когда около семи часов утра Годфри вышел из Вильтри, первые лучи солнца уже золотили густые вершины секвой.
Карефиноту был по-прежнему на посту. Он простоял здесь всю ночь и, наконец, дождался Годфри. Оба вооружились до зубов и захватили с собой по большому мешку. Простившись с Тартелеттом, они направились к речке, чтобы затем пройти по левому берегу до того места, где росли камасы.
Не прошло и часа, как они без всяких приключений добрались до своей цели.
Примерно три часа наши островитяне работали, не разгибая спины, и только около одиннадцати пустились в обратный путь с мешками, полными камасов.
Шли они рядом, весело переглядываясь, так как поддерживать разговор не могли. Вот они достигли речной излучины. В этом месте деревья живописно склонялись над водой, образуя своеобразный полог, сходящийся над обоими берегами.
Вдруг Годфри остановился. На этот раз он первым заметил и показал Карефиноту неподвижно стоящего у подножья дерева зверя, глаза которого как-то странно светились.
— Тигр! — воскликнул Годфри.
И он не ошибся. В самом деле, это был громадный тигр. Изогнувшись в дугу, он обхватил когтями ствол дерева, готовясь к могучему прыжку.
В одно мгновение Годфри, бросив на землю свой мешок, прицелился и выстрелил.
— Ура! Ура! — закричал он.
На этот раз результат выстрела был бесспорен: раненный пулей тигр отскочил назад. Неизвестно только, была ли рана смертельной и как поведет себя разъяренный зверь.
Годфри поднял ружье, чтобы выстрелить во второй раз.
Но тут Карефиноту, прежде, чем юноша мог его удержать, метнулся с ножом вслед за тигром.
Напрасно Годфри кричал, требуя, чтобы он остановился, напрасно звал его… Негр ничего не слышал или не хотел слышать, поглощенный мыслью добить зверя, хотя бы с риском для жизни.
Годфри бросился к реке. Добежав до берега, он увидел Карефиноту в яростной схватке с тигром. Сначала негр сдавил зверю горло, потом нанес ножом страшный удар в сердце. Тигр скатился в речку, полноводную от долгих дождей. Бурный поток подхватил мертвое животное и с необычайной стремительностью унес в море.
Медведь! Тигр! Теперь уже не могло быть сомнений: на острове водились хищные звери…
Подойдя к Карефиноту, Годфри убедился, что тот отделался лишь несколькими легкими ссадинами. Подобрав свои камасы, они двинулись в обратный путь, размышляя о новых превратностях, которые им готовило будущее.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,

в которой Тартелетт повторяет на все лады, что хочет покинуть остров
Когда Тартелетт узнал, что на острове кроме медведей водятся еще и тигры, он задрожал от ужаса и долго не осмеливался высунуть носа из дупла. Ведь рано или поздно хищники узнают дорогу в Вильтри! Не осталось и уголка, где можно было чувствовать себя в безопасности! Охваченный страхом, Тартелетт требовал возведения укреплений, каменных стен с эскарпами note 33 и контрэскарпами, куртинами и бастионами, которые должны были обеспечить безопасность жителям большой секвойи. А за невозможностью осуществить фортификационные сооружения, он хотел или, вернее, хотел бы поскорее покинуть остров.
— И я тоже, — спокойно отвечал ему Годфри.
И в самом деле, условия жизни на острове теперь уже были не те, что прежде. Благоприятные обстоятельства помогали бороться с лишениями, удовлетворять насущные потребности, выдерживать непогоду, переносить тяготы зимы. Но защищаться от лютых зверей, каждую минуту ждать нападения
— это было просто невыносимо.
Положение становилось все более серьезным, и в недалеком будущем могло стать критическим.
— Но как объяснить тот факт, — спрашивал себя Годфри, — что в течение четырех месяцев мы не видели на острове ни одного зверя, а за последние две недели пришлось столкнуться и с медведем, и с тигром. Что бы это значило?
Действительно, факт был необъясним, но настолько очевиден, что нельзя было с ним не считаться!
Годфри, однако, не пал духом. Превратности судьбы только увеличивали его хладнокровие и мужество. Если звери стали опасностью, то он примет против этой опасности самые решительные меры.
Но какие можно было принять меры?
Прежде всего, сократить до предела экскурсии в лес и прогулки на побережье; выходить из дому с оружием в руках и только в случае крайней необходимости.
— При первой и второй встречах, — внушал своим спутникам Годфри, — мы отделались легким испугом, но третья может кончиться плачевно. Не будем зря рисковать!
Суровая необходимость заставляла не только сократить экскурсии, но и усилить охрану жилища, скота и домашней птицы, которых хищники могли полностью уничтожить.
Годфри серьезно задумался о возможности укрепления Вильтри, хотя от гениального проекта Тартелетта — возвести вокруг пояс оборонительных сооружений, — разумеется, пришлось отказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53