Забота о делах не могла быть достаточно веской причиной. Несколько недель отлучки им бы не повредили. Управляющий мог на время заменить его без ущерба для фазенды. И тем не менее он все еще колебался.Якита взяла руку мужа в свои и нежно сжала ее.– Милый Жоам, – сказала она, – моя просьба – не каприз. Нет! Я долго ее обдумывала, и если ты согласишься, то осуществишь мою заветную мечту. Дети знают о нашем разговоре и тоже присоединяются к моей просьбе. Минья, Бенито и Маноэль просят нас с тобой поехать с ними. Доставь же им эту радость! Я добавлю еще, что, нам кажется, лучше отпраздновать эту свадьбу в Белене, чем в Икитосе. Это будет на пользу нашей девочке, введет ее в общество, упрочит ее положение. Если она приедет с родителями, то не будет часть ее жизни.Жоам Гарраль облокотился на стол и закрыл лицо руками, словно хотел собраться с мыслями, прежде чем ответить. По-видимому, его мучили сомнения и он старался их преодолеть; жена ясно чувствовала его тревогу, но не понимала ее. На его лице отражалась тайная борьба. Взволнованная Якита почти раскаивалась, что затеяла этот разговор. Ну что ж, она подчинится любому решению Жоама. Если эта поездка ему тяжела, она откажется от нее и никогда больше не предложит ему покинуть фазенду, никогда не спросит о причине его непонятного отказа.Прошло несколько минут. Жоам Гарраль встал и, не оборачиваясь, подошел к двери. Казалось, он бросает прощальный взгляд на прекрасную природу, на этот уединенный уголок, где целых двадцать лет оберегал счастье всей своей жизни.Потом он медленно вернулся к жене. Лицо его приняло совсем иное выражение: так выглядит человек, когда после мучительных колебаний приходит к важному решению.– Ты права! – твердо сказал он Яките. – Эта поездка необходима. Когда ты хочешь ехать?– Ах, Жоам! Милый Жоам! – воскликнула Якита, просияв от радости. – Как я тебе благодарна! И за себя и за детей!И слезы умиления выступили у нее на глазах, когда муж прижал ее к сердцу.В эту минуту в саду у дверей дома послышались веселые голоса.Минуту спустя на пороге появились Бенито и Маноэль, а за ними и Минья, вышедшая из своей комнаты.– Дети! Отец согласен! – крикнула Якита. – Мы все едем в Белен!Жоам Гарраль с сумрачным лицом, не произнося ни слова, принял пылкую благодарность сына и поцелуи дочери.– А когда вы думаете отпраздновать свадьбу, отец? – спросил Бенито.– Когда?.. Там будет видно… – ответил Жоам. – Это мы решим в Белене.– Как я рада! Как я рада! – твердила Минья, совсем как в тот день, когда узнала о предложении Маноэля. – Наконец мы увидим Амазонку во всем ее величии, проследим ее путь по бразильским провинциям! Ах, отец, большое спасибо!И пылкая девушка, у которой уж разыгралось воображение, позвала брата и Маноэля:– Пойдем в библиотеку! Возьмем все книги и карты, по которым можно рассмотреть бассейн великой реки! Нельзя путешествовать вслепую! Я хочу не только все видеть, но и все знать об этой царственной реке – самой большой реке на земле! 5. Амазонка – Это величайшая река в мире! утверждение Бенито, правильное в ту пору, когда еще не были совершены последние открытия, теперь не соответствует действительности; по новейшим данным, Нил и Миссури-Миссисипи длиннее Амазонки (прим. авт.)

– говорил на другой день Бенито Маноэлю.Молодые люди сидели вдвоем на берегу Амазонки на южной границе фазенды и смотрели, как мимо них медленно катятся воды, которые берут начало в высоких отрогах Анд и, пройдя восемьсот лье, теряются в просторах океана.– И к тому же она дает морю самое большое количество воды, – заметил Маноэль.– Такое большое, – добавил Бенито, – что опресняет море на очень далеком расстоянии от своего устья и силой течения заставляет дрейфовать корабли, идущие в восьмидесяти лье от берега.– Мощное русло этой реки тянется в длину более чем на тридцать градусов широты, а бассейн ее с севера на юг занимает не менее двадцати пяти градусов!– Бассейн! – вскричал Бенито. – Разве можно назвать бассейном широкую равнину, по которой течет Амазонка, эту бескрайнюю саванну без единого холма на ее просторах, без единой горы, ограничивающей ее горизонт!– И на всем ее протяжении, – подхватил Маноэль, – словно тысячи щупалец громадного спрута, в нее впадают с севера и с юга двести притоков, которые сами тоже питаются бесчисленными притоками, и рядом с ними великие реки Европы кажутся простыми ручейками!– А на ее поверхности пятьсот шестьдесят островов, не считая мелких островков, неподвижных или плавучих, образуют настоящий архипелаг и вполне могли бы составить целое государство!– А берега ее изрезали протоки, каналы, лагуны, заливы, озера, каких не встретишь в Швейцарии, Шотландии и Канаде, вместе взятых!– Эта река с питающими ее тысячью притоками сбрасывает в Атлантический океан не меньше двухсот пятидесяти миллионов кубометров воды в час!– Она служит границей двум республикам, затем пересекает самое большое государство Южной Америки, имеется в виду Бразилия

и кажется, будто через этот канал сам Тихий океан хочет перелиться в Атлантический!– А ее устье! Настоящий морской рукав, а посредине лежит остров Маражо более пятисот лье в окружности!– Сам океан, силясь сдержать напор этой реки во время приливов, в грандиозной схватке вздымает исполинские валы, или «поророку», по сравнению с которой приливы и прибои в устьях других рек кажутся лишь рябью, поднятой легким бризом.– Для этой реки понадобилось три названия, и самые крупные суда могут подниматься вверх по ее течению с полным грузом на пять тысяч километров от устья.– По этой реке, по ее притокам и по притокам притоков открывается торговый водный путь через весь Север Америки, начиная от Магдалены до Ортеказа, от Ортеказа до Какета, от Какета до Путумайо, от Путумайо до Амазонки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13