Час спустя Тексар со своими единомышленниками, которые уже порядком заложили за галстук, вышел на верхнюю палубу. Миновали уже правобережные бухты Трент и Шестимильную — в первой из них воды Сент-Джонса подступают почти к опушке густого кипарисового леса; во второй — доходят до Двенадцатимильного болота, о величине которого можно судить уже по одному его названию.Пароход шел в это время вдоль берегов, окаймленных великолепными лесами. Тут были тюльпанные деревья, магнолии, сосны, кипарисы, кустарниковые дубы, юкки и много других, стволы которых исчезали в густой чаще азалий и драконова корня. Порой из бухточек, питающих своими водами болотистые равнины графства Дьювал и Сент-Джонс, доносился резкий запах мускуса. Однако его источником были отнюдь не цветущие кусты, столь ароматные в этом жарком климате, а аллигаторы, спешившие скрыться в высокой траве при шумном приближении «Шаннона». Из этих лесов, сливаясь в нестройный, но причудливый хор, доносились до парохода голоса всевозможных птиц — дятла, цапли, жакамара, выпи, белоголового голубя, дрозда-пересмешника и сотен других разнообразнейших пород всевозможной величины и окраски; лесная сова голосом чревовещателя повторяла все лесные звуки — вплоть до крика петуха, пронзительного, как звук рожка, и слышного чуть ли не за несколько миль.Когда Тексар, поднимаясь на рубку, достиг верхней ступеньки трапа, он почти столкнулся с женщиной, собиравшейся спуститься в буфет. То была служанка семьи Бербанков, мулатка. Очутившись внезапно перед заклятым врагом своего хозяина, она отпрянула назад; лицо ее на миг выразило непреодолимое отвращение. Потом, казалось, не замечая злобных взглядов Тексара, она посторонилась.Тексар пожал плечами и, обращаясь к своим спутникам, громко сказал:— Это Зерма, одна из невольниц Бербанка, который выдает себя за противника рабства.Зерма ничего не ответила и, когда освободился проход, спустилась вниз, не обратив как будто никакого внимания на его слова.Тексар прошел на носовую часть палубы. Закурив сигару и словно позабыв о своих спутниках, последовавших за ним наверх, он стал внимательно разглядывать левый берег Сент-Джонса. Здесь начиналось графство Патнам.Тем временем на корме тоже шел разговор о войне. После ухода Зермы Джемс Бербанк остался с двумя друзьями, которые ездили с ним в Сент-Огастин. Один из них был его шурин Эдвард Кэррол, а другой — флоридец из Джэксонвилла, Уолтер Стэннард. Они так же, как и их противники, возбужденно обсуждали теченье кровавой борьбы, от исхода которой зависела жизнь или смерть Соединенных Штатов. Но Джемс Бербанк, как мы увидим в дальнейшем, рассматривал события с совершенно иной точки зрения, нежели Тексар.— Мне не терпится, — говорил он, — поскорее вернуться в Кэмдлес-Бей. Вот уже два дня, как мы оттуда. Быть может, за это время на фронте случилось что-нибудь новое, быть может, Дюпон и Шерман уже овладели Порт-Ройялом и островами Южной Каролины?— Это случится несомненно в ближайшем же будущем, — ответил Эдвард Кэррол, — странно будет, если президент Линкольн не расширит военные действия до Флориды.— Давно бы пора, — подхватил Джемс Бербанк. — Давно пора смирить высокомерных рабовладельцев Джорджии и Флориды, которые думают, что если они далеко, то до них уже не добраться. Взять хоть бы того же Тексара: посмотрите, как он себя нахально ведет. Рассчитывая на поддержку рабовладельцев штата, он всячески старается возбудить общественное мнение против нас, сторонников Севера, и наше положение в этих условиях становится с каждым днем опаснее.— Ты прав, Джемс, — согласился Кэррол. — Необходимо как можно скорее подчинить Флориду вашингтонскому правительству! Я жду и не дождусь, чтобы федералисты пришли и навели у нас порядок, иначе нам, пожалуй, придется бежать со своих плантаций.— Они придут и, вероятно, очень скоро, дорогой Бербанк! — вмешался Уолтер Стэннард. — Третьего дня, когда я уезжал из Джэксонвилла, город был взволнован слухами о намерении Дюпона форсировать фарватер Сент-Джонса, и сторонники рабовладения стали угрожать всем, кто не разделяет их взглядов. Боюсь, что у нас на днях вспыхнет мятеж. Попытаются свергнуть городские власти, а на их место посадить отъявленнейших негодяев.— Что ж тут удивительного, — ответил Джемс Бербанк. — В ожидании федералистской армии нам предстоят тяжелые дни. Но изменить положение не в наших силах.— Да, ничего не поделаешь! — продолжал Уолтер Стэннард. — Если в Джэксонвилле и вообще во Флориде и нашлось бы несколько честных людей, наших единомышленников, — их все равно оказалось бы слишком мало, чтобы дать отпор конфедератам. Только приход федералистов может спасти нас, да и то если они не замешкаются.— Да, да, пусть поскорей приходят, пусть избавят нас от этих мерзавцев!— воскликнул Джемс Бербанк.Последующие события показали, как были правы в своих предвидениях и опасениях те из северян, кто вынужден был в силу своих материальных интересов или семейных отношений жить среди рабовладельцев и приноравливаться к их нравам и обычаям.Джемс Бербанк и его друзья были правильно осведомлены о ходе военных событий. Федеральное правительство действительно подготовляло военную экспедицию во Флориду. И не столько с целью захвата этого штата и военной оккупации, как для того, чтобы закрыть все лазейки, которыми пользовались контрабандисты, нарушавшие морскую блокаду, вывозя продукты местного производства и главным образом ввозя оружие и боевые припасы. Вот почему «Шаннон» уже не отваживался больше обслуживать южное побережье Джорджии, находившееся тогда в руках генералов-северян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99