Здесь можно
найти миры, но это микромиры. Вероятно, кто-то решил, что в этом смысл,
кто-то ушел в это. Я не хочу. Больше всего понравилось описание заболе-
вания и обстановки, его усугубляющей. Читать тяжело, жалко читать, так
чувствуешь значительность каждой фразы и свою неспособность поглотить
целиком ее смысл. Правда, это может быть от чувства болезни, чувства
того, что я сейчас неспособна понять все, что следовало бы>.
Следующая запись уже говорит о намечающихся изменениях отноше-
ний больной - о желании самоутверждения не вообще, а принося пользу
людям. Оценивая повесть Г. Белля <Хлеб ранних лет>, она пытается осмыс-
лить проблему, поставленную писателем: <Этот герой, который трагически
утверждает человечность через утверждение всех проявлений своего <я>, все-
го, что протестует против болезни времени. Но я чувствую, что многим
это должно быть близко - в силу их потребности утверждать ценность их
человеческой личности через выявление чего-то ценимого обществом. Хоте-
лось бы проявить именно это, ценимое обществом, и через это утвердить
себя. Увы>.
Начавшееся выздоровление подтверждает и запись о романе Р. Олдинг-
тона <Все люди - враги>. На основании многих записей Т. можно судить
о том, как она идентифицирует свои чувства, мысли, поступки, характер.
И если бы <Все люди - враги> была прочитана на месяц раньше, оценка
книги была бы совершенно иной. Сейчас же желание Т. жить настоящей, а
не выдуманной жизнью рождает следующую запись: <Жалкая книга, очень
жалкая. Мне не нравятся все эти рассуждения. Враждебное что-то. Зачем
противопоставлять жизни черт знает что? И вообще я не могу понять идеал
существования - праздное шатание по свету, даже с любимой женщиной.
И противопоставить это всему. И закончить этим книгу, решив все пробле-
мы. Бессильная книга>.
В дальнейших записях можно проследить, как восстанавливаются меха-
низмы эстетического восприятия у больной Т. Она начинает испытывать
наслаждение от произведений, сюжет которых драматичен. Можно с уверен-
ностью говорить о катарсисе. Вот оценка <Тихого американца> Грэма Гри-
на: <Я бы ее читала и читала. Перед глубочайшей человечностью я безо-
ружна, Я не могу признать за ней недостатков>. Или запись о новеллах
П. Меримо: <Когда я читала <Этрусскую вазу> и <Двойную ошибку>, была
в восторге. Это совершенство, и это меня, лично меня, пронзило, особенно
<Двойная ошибка>. Не знаю, что еще я читала с таким наслаждением.
В <Двойной ошибке> все такая правда. Так много в ней и так совершенно
сказано!>.
Восторг при чтении романа Э. Хемингуэя <Прощай, оружие>, ощущение
возвращающихся к больной спокойствия и радости жизни привели к тому,
что накал. страстей, драматичность сюжета- романа, выраженные в столь
132
совершенной форме, она восприняла как формулу спокойствия: <Это меня
загипнотизировало. Я думала этими предложениями, как думала гекзамет-
ром при чтении <Илиады>. Хотелось бы иметь эту книгу и читать и снова
быть загипнотизированной ... Я очарована была тем, что, возможно, только
чудилось мне в этой книге - спокойствием. Может быть, просто у меня со-
стояние было такое - успокаивалась. Мне хочется учиться спокойствию
у этой книги>.
Приводимые ниже отрывки из дневников показывают, как формируется
у больной оптимистическое видение мира, стремление к добру и красоте,
освобождение от узкого эгоистического мировосприятия.
А. Сент-Экзюпери. <Ночной полет>, <Земля людей>, <Маленький принц>:
<Хорошо вдруг прочитать светлую книгу. В нашем веке пишут книги, кото-
рые передают свое трагическое восприятие мира, и они не верят ни в ка-
кую активность, в то, что она может быть светла. А этот летчик, который
все время действует, который узнал радость своего действия и знает в нем
красоту и чистоту. Светлый писатель, потому что в нем то светлое, что дал
наш век. - поэзия освоения>.
Ф. Достоевский. <Подросток>: <Его читаешь с потрясенной душой, он
весь - совесть, он-твоя совесть, всю душу заставляет перевернуться так
глубоко, как никто>.
Д. Олдридж. <Не хочу, чтобы он умирал>; <Какой прекрасный противо-
вес к <Все люди - враги>. Не хочу абстрактных людей, находящихся вне
мира и решающих, присоединиться к нему или нет. Мне они чужды. Хочу
людей, занимающих конкретное место в этом мире, делающих конкретное
дело и решающих конкретные проблемы. Бывает, что так хлынет на тебя
жизнь, что ты не в силах читать, ты хочешь сам жить ... Или так вот охва-
тить эту жизнь, как тут в книге>.
Анализ субъективной интерпретации прочитанного больной Т. можно
завершить одной из последних записей в ее дневнике по поводу романа
Ю. Олеши <Зависть>: <Удивительная книга. Я читала, задыхаясь от востор-
га. Думала о том, какая чудесная, удивительная эта самая советская лите-
ратура, которая только начинает мне открываться>.
Библиотерапия может применяться в индивидуальной и груп-
повой форме. При индивидуальной библиотерапии чтение паци-
ентом книг осуществляется по составленному библиотерапевтом
плану с последующим разбором прочитанного. При групповой
библиотерапии [Миллер А. М., 1975], кроме требований, кото-
рые учитываются при создании любой психотерапевтической
группы, необходим еще подбор членов группы по степени начи-
танности и читательским интересам. Наиболее приемлемым яв-
ляется проведение библиотерапии в группе из 5-8 пациентов.
Подбираются небольшие по объему произведения, которые чи-
таются во время группового занятия. Возникает дискуссия, в
результате которой четко вырисовываются структура межлич-
ностных отношений в группе, делаются на основании прочитан-
ного этические выводы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131