Гомологическая (подобная) природа соска и пениса, подтверждаемая их биологическим и топологическим родством, проясняет тесную связь между оральностью и генитальностью, наблюдаемую в психиатрической практике. Для многих женщин фелляция – это оральное желание соска, сместившееся на пенис, а для некоторых мужчин половой акт имеет дополнительное значение кормления (об этом рассказывают сами пациенты). Представление о «зубастой вагине» указывает на смешивание понятий – рта и вагины. Во время сеанса терапевтического лечения одной из пациенток представилось, что материнская грудь трансформировалась в отцовский пенис, и это видение прямо-таки потрясло ее. Все это объясняет, кстати, почему некоторые сексологи (например, X. Эллис) считают сперму питательным веществом.
Биологическая цепь событий ведет от сексуальности к зачатию и беременности и от родов – к вскармливанию. Психологически эта последовательность начинается с любви женщины к мужчине и достигает кульминации в любви к своему ребенку, выражающейся в кормлении, заботе, внимании и привязанности. Тут возникает ряд вопросов по поводу логической связи перечисленных событий, а именно: 1. В какой степени последующее событие диссоциировано с предыдущим? 2. Может ли женщина испытывать разные чувства к отцу своего ребенка и к самому ребенку, или, выражаясь точнее, может ли она, испытывая неприязнь к мужчине, перенести ее на ребенка? 3. Могут ли различаться чувства женщины, относящиеся к сексуальности (т. е. открывающие указанный цикл) – с чувствами, сопровождающими вскармливание (завершающими цикл)? Ответы на эти вопросы дать нелегко. Пожалуй, было бы наивным полагать, что нет никакой связи между чувствами, относящимися к событиям начала «цепочки», и чувствами, связанными с завершающими событиями; ведь не зря говорят, что здоровые дети рождаются у родителей, которые были счастливы в постели, – и с этим нельзя не согласиться. Клинический опыт неоднократно подтверждал эту истину, только с ее обратной стороны, поскольку неизменно прослеживалась связь детских неврозов с сексуальным несоответствием и конфликтами родителей. В общем, можно смело утверждать следующее: мать, получающая удовлетворение в сексуальной жизни, способна легко удовлетворить потребности своего ребенка, потому что обладает достаточным запасом любви для этого.
Богатый материал для понимания связи любви и секса дает изучение психосексуального развития ребенка. С точки зрения биологии, каждый ребенок – плод любви, поскольку секс – это выражение любви на телесном уровне. К сожалению, большинству людей свойственно переживать конфликты и противоречия, а секс и беременность нередко отягощены так называемыми «вторичными побуждениями» (по В. Райху). Так, секс может стать актом подчинения, с целью избежать конфликта, а не добровольным выражением любви; а беременность бывает следствием вторичного желания женщины покрепче привязать мужчину либо заполнить пустоту в своей жизни. Такие «вторичные чувства» ограничивают материнскую любовь, хотя и не отрицают ее. Всякое выражение любви и внимания, проявляемое женщиной к ребенку, показывает ее любовь к нему; но одновременно она может и ненавидеть его; об этом рассказывают многие матери, говоря, что иногда чувствуют такую злость к грудному ребенку, как будто готовы его убить. Резкий тон, холодный взгляд, язвительное замечание могут выдать неосознанную неприязнь, которую чутко улавливает ребенок. При этом, в первые дни своей жизни он, подобно всем детенышам млекопитающих, просто отвечает выражением удовольствия или страдания на удовлетворение или на отказ в удовлетворении его потребностей, не понимая эмоциональных затруднений матери.
По мере роста ребенка любовь как биологическая функция преобразуется в любовь, основанную на сознательном психологическом опыте. Это сопровождается ростом самосознания и, как следствие, пониманием других людей. В начале жизни ребенок осознает свою мать как объект, доставляющий удовольствие и удовлетворение, и начинает различать лица людей, выражая это улыбкой. Обычно это бывает примерно в трехмесячном возрасте и указывает (по Р. Шпитцу) на то, что в психике ребенка уже присутствуют память и предвкушение. Восьмимесячный ребенок способен проявлять беспокойство при приближении незнакомого лица, что является признаком способности отличать объект своего влечения от других людей (согласно Р. Шпитцу). Поведение ребенка позволяет сделать вывод, что в этом возрасте он обретает свое «Я». Нельзя с уверенностью сказать, что восьмимесячный ребенок сознает, что он любит свою мать, хотя это чувство вскоре приходит. Тем не менее понятно, что он узнает мать, осознает ее особую роль в удовлетворении его потребностей и может выражать желание близости с помощью соответствующих действий.
Психоаналитики считают, что в сознании ребенка формируются два образа матери, соответствующие ее поведению: «хорошая мама», удовлетворяющая его потребности и выполняющая его эротические желания, и «плохая мать» – грозящая и наказывающая, вызывающая тревогу и причиняющая боль. Все добрые чувства ребенка связаны с образом «хорошей мамы». Таким путем ребенок решает проблему внутреннего конфликта, отличая «добрую маму» по ее положительным действиям, а «злую» – по ее раздражительности и отказам. Пока эти два образа остаются ясно выраженными и разделенными, реакции ребенка не противоречивы, но когда (позже) они сливаются в образ одной личности – возникают трудности в формировании поведения.
Когда речь становится развитой (в возрасте примерно 3 лет), ребенок выражает чувство привязанности к «доброй маме» словами любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133