— Верно, — согласился лорд Аффенхем, которые в свои двадцать подвергался постоянной опасности.
— Никто из молодых не застрахован. Я, по милости Провидения, сумел остаться холостым, но раз или два оказывался на краю пропасти. Прекрасно помню жуткий, неотвязный страх: одно неосторожное слово — и все, ты в отеле «Ниагара» с ног до головы в рисе. Конечно, речь идет о тех днях, когда у меня еще были волосы и зубы. Я звался Красавчик Байлисс и одним движением мизинца разбивал сердца. Да, уберегся, но не всем так повезло. Будь моя воля, браки запретили бы законом.
— А человеческий род не вымер бы?
— Вымер бы, конечно, и с каким бы облегчением все вздохнули.
Представьте себе мир без Бэньянов.
— Не любите Бэньяна?
— Не люблю.
— Я тоже. Истинный флюс, иначе не скажешь. Был тут вчера вечером.
Болтал с Джорджем через забор.
— Кто такой Джордж?
— Наш бульдог. Приболел сегодня.
— Кто не заболеет после разговора с Роско Бэньяном? Я общаюсь с ним две недели и состарился на двенадцать лет. Вам, наверное, грустно, что пришлось уехать из Шипли?
— Да. Неприятно лишиться родного дома. Хотя и тут довольно уютно.
— Странно, что вы живете вместе с моим приятелем Кеггсом.
— Да не так и странно. Он был у меня дворецким.
— А, ясно. Конечно, это сближает. Как вы поделили дом?
— Он живет на первом этаже, мы с Джейн — на втором. Получается, как две отдельные квартиры. А пойдемте к нему. Он с удовольствием вам все покажет. Он гордится своим домом, и я его не виню. Здорово тут обжился.
Они обошли дом. Мортимер Байлисс остановился сорвать цветок. Лорд Аффенхем подошел к стеклянной двери из сада, застыл, вытаращил глаза. Слабое «лопни кочерыжка» сорвалось с его губ. Затем он цыпочках вернулся к спутнику, вставлявшему цветок в петлицу.
— Эх-х-м! — прошептал он.
— Горло простыло? — поинтересовался Мортимер Байлисс.
— Нет.
— Тогда почему вы сипите, словно дырявая канистра?
Лорд Аффенхем предостерегающе поднял палец к губам.
— Я вам объясню, почему сиплю, как канистра, — произнес он заговорщицким шепотом. — Там взломщик!
21
Мортимера Байлисса было не просто испугать. Монокль в его глазу даже не дрогнул.
— Взломщик, говорите? — произнес он так, словно заказал взломщика со склада и теперь рад слышать, что товар доставлен в целости и сохранности.
— Да. Кеггс лежит на полу без движения, а жуткий тип роется в его письменном столе. Я не знал, что воры теперь вламываются среди бела дня, — неодобрительно сказал виконт, воспитанный в строгих правилах. — Всегда считал, что они выходят на дело с наступлением темноты.
— Вы, наверное, путаете их с театральными критиками. Какого рода этот взломщик?
Лорд Аффенхем взглянул озадаченно, как всякий, кого попросили набросать словесный портрет злодея.
— Что значит «какого рода»?
— Большой? Комнатный?
— Нет, маленький.
— Тогда вперед, — с жаром сказал Мортимер Байлисс. Из клумбы, которую лорд Аффенхем, умерщвляя фигуру, вчера немного вскапывал, торчала лопата. — Чего вы ждете? Идемте!
Вот так и случилось, что у Перси Пилбема, убиравшего в карман конверт с надписью «Касательно Р.Бэньяна», вновь чуть не выскочило сердце. Он полагал, что рядом нет никого, кроме Кеггса, которого можно не брать в расчет, как вдруг внезапный голос, показавшийся его напряженному слуху гласом совести, разорвал дневную тишину громогласным «Э!». Именно так могла бы заговорить Совесть.
Он повернулся вокруг своей оси и торопливо сглотнул подкативший к горлу ком. За стеклянной дверью вырисовывался огромный человек — Пилбем таких в жизни не видел, а рядом угадывался его друг и доброжелатель с увесистой лопатой в руках. День был теплый, но по коже частного сыщика пробежал холодок. Все в этих двоих дышало рукоприкладством, а Пилбем не принадлежал к числу Марлоу и Хаммеров, рукоприкладства он боялся и не любил. В надежде разрядить обстановку, он выдавил чарующую улыбку и сказал: «А, здравствуйте».
Получилось еще хуже.
— Здравствуйте, здравствуйте, — коротко ответил лорд Аффенхем и обернулся в Мортимеру Байлиссу, явно рассчитывая на поддержку. — Ухмыляется, — произнес он с дрожью в голосе. — Мы ловим его на ограблении, как говорят, с поличным, а он ухмыляется. Он говорит «здравствуйте» и УХМЫЛЯЕТСЯ. Как чеширский кот, будь он неладен. Держите лопату наготове, Банстед. Перси Пилбем облизал губы, как перед объективом фотоаппарата. На лбу у него выступил предательский пот.
— Я не грабил, — проблеял он.
Лорд Аффенхем прищелкнул языком. Он понимал, что люди порют чушь, но не до такой же степени.
— Не валяйте дурака. Забрался в чужую гостиную, уложил хозяина тяжелым предметом, роется в его столе! Есть еще люди, у которых мозги на месте, и они называют это грабежом. Крепче держите лопату, Банстед, она может понадобиться. Мортимер Байлисс через его плечо опытным взглядом обозревал комнату. В свои, как он выражался, молодые, горячие годы, он частенько видел в питейных заведениях таких, лежачих посетителей, и знал, чем достигается подобный результат.
— Не предметом, — сказал он. — У меня такое впечатление, что нашему старому другу подлили убойного пойла.
— Э?
— Видимо, в Англии это не принято, но в Америке, особенно в Нью-Йорке, преимущественно — на восьмой и девятой авеню и особенно в субботний вечер, случается на каждом шагу. Ты подлил ему убойного пойла, рыло?
— Отвечай! — прогремел лорд Аффенхем, поскольку рыло стыдливо мялось.
— Да или нет?
— Д-да…
Лорд Аффенхем фыркнул.
— Вот видите! Сознался. Что мы с ним сделаем? Искрошим в капусту? Или мне слетать в ближайший участок, привести констебля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42