Глаза у Джефа закатились, колени подогнулись, он осел на пол.
Энн с душераздирающем воплем кинулась вперед и упала на его останки.
— Джеф! — вскричала она. — Ой, Джеф, милый!
Все это может показаться странным, учитывая ее неоднократно высказываемую неприязнь к упомянутому молодому человеку — скорее от нее следовало ожидать возгласа «Браво!» или взрыва аплодисментов. Однако психологам хорошо известно, что в критические минуты женские чувства подвержены разительным переменам. Девушка может презирать полузащитника, нехорошо поступившего с ней на рододендроновой дорожке, но при виде того же полузащитника в луже крови после удара табачной банкой по голове, ее гнев сменяется жалостью, жалость — прощением, прощение — любовью.
Правда, Джеф не так уж сильно истекал кровью, поскольку ему всего лишь ссадило кожу гербом Аффенхемовской Альма Матер, но довольно было и этого. Энн поняла, что любит его и будет любить всегда (если, конечно, он выживет), и что Джеф вовсе не отброс общества, как она ошибочно полагала, но, напротив, цвет человечества.
— Ой, Джеф, — шептала она.
— Его зовут Уолтер, — поправил лорд Аффенхем. — Хотя нет, черт возьми, ты права. Того гляди, забуду собственное имя.
Он повернулся и укоризненно взглянул на Долли, которая поднимала пистолет, выпавший в схватке из рук ее мужа.
— Эй! — сказал лорд Аффенхем.
Долли не могла уделить ему должного внимания. Она хлопотала вокруг Мыльного, который, прислонясь к двери, медленно приходил в себя.
— Как ты, пупсик?
— Сейчас отдышусь.
— Вот и славно. Стекляшки добыл?
— Они в банке.
— Как в банке?
— В банке, киска, которую ты держись в руках. Старый пень сказал.
— Если «старый пень» относится ко мне, — оскорбился лорд Аффенхем, — то я отвечу на это, грязный ты фесвитянин…
Долли подняла руку.
— Минуточку, папаша. — Она снова повернулась к Мыльному. — Двигай в машину, пупсик, и заводи мотор. Надо слинять, пока Шимп не очухался. Я за тобой. Машина на дороге, отсюда сразу направо. Банку возьми с собой.
— Ладно, солнышко, — покорно отвечал мистер Моллой, исчезая в двери.
— Теперь, папаша, — быстро сказала миссис Моллой, — я слушаю. Чего вам?
Лорд Аффенхем вытаращил глаза.
— Чего мне? Чего мне? Понимаете ли вы, что весь мой капитал, до последнего пенса — в банке, которую унес этот обормот, ваш муж?
Долли задумчиво покусала пистолет. Она, похоже, искренне огорчилась.
— Сурово выходит, — согласилась она. — Не хочется оставлять вас ни с чем, папаша. Ладно. Кинем вам двадцать пять.
— Чего-чего?
— Отстегнем двадцать пять процентов. Учтите, это только для вас, ни для кого другого я бы этого не сделала, но вы — славный дед и своим портвейном спасли меня от смерти. Ну как? Идет?
Энн подняла голову. Лицо ее было искажено.
— Мне кажется, он умер, — шепнула она.
— Не думаю, — сказала Долли.
На лице лорда Аффенхем проступило некоторое упрямство.
— Не перебивай, дорогая. Мы говорим о деле. Двадцать пять процентов..?
— И учтите, это еще не железно. Все зависит от того, сумеем ли мы отвязаться от Шимпа.
— Двадцать пять процентов? Сознаете ли вы, что все состояние моей племянницы тоже в этой банке?
— Вот как?
— До последнего паршивого пенса. Их доверили мне под мою ответственность. Я должен буду восполнить ее потерю. Понимаете, что это значит? Это значит, что мне придется жениться на миссис Корк.
Встревоженное лицо Долли просветлело. Она с облегчением улыбнулась.
— Что же вы сразу не сказали? Я и не знала, что у вас с Коркой все на мази. Ладно, раз вы решили жениться на миссис Корк, то дело улажено. Не прогадаете. У нее этих денег, как грязи. Послушайте, папаша. Она в погребе. Вот ключ. Идите туда и не выпускайте ее, пока она не скажет «Да» в замочную скважину. Прощайте, мне пора. — И Долли исчезла.
Лорд Аффенхем некоторое время стоял без движения, неотрывно глядя на ключ в своей ладони. Смутно, словно сквозь сон, до него доносился голос племянницы, говоривший, что кто-то не умер, но лорд Аффенхем не вникал. Он собирал свою исполинскую силу воли для предстоящей страшной задачи.
Внезапно он повернулся и шагнул в дверь, медленно, но решительно, расправив плечи и выставив подбородок, словно французский аристократ по дороге на гильотину.
В этот самый миг снаружи донесся рев отъезжающего автомобиля.
Долли не потребовалось много времени, чтобы добежать до машины. Подобно Миртл Шусмит и Энн Бенедик, она умела двигаться быстро.
Покуда она стремительно шла через сад на тусклый свет фар, в душе ее разливалась тихая благодать. Она искренне жалела, что придется забрать у славного старикана, лорда Кейкбреда, все его земное достояние; весть, что он женится на миссис Корк и становится обладателем Корковских миллионов, рассеяла последнюю тень, и теперь Долли была вполне счастлива.
Первое подозрение, что не все к лучшему в этом лучшем из миров, закралось у нее, когда, подойдя к тихо урчащей машине, она увидела рядом не только своего мужа, но и ехидну Твиста.
— Привет, — сказала она, немного опешив.
Шимп Твист был в отличном расположении духа. Выстрел прозвучал для него приятной неожиданностью; он до самого конца не верил, что Долли сдержит слово. В результате ее приветствовал потеплевший и почти дружелюбный Твист.
— Молодцом, Долли. Чистая работа.
Долли по-прежнему силилась приучить себя к мысли, что он здесь.
— Что ты сделал с занудами?
— Запер. А где Корка?
Долли облегченно вздохнула. Она нашла выход. Выход всегда есть.
— В подвале, — сказала она и тут же театрально вздрогнула. Она круглыми от ужаса глазами смотрела Шимпу через плечо. — Черт! Вовсе не в подвале!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62