— Да, миссис Корк, — сказал чарующий голос.
Миссис Корк расправила мощные плечи и утвердилась спиной к пустому камину — точь-в-точь фронтиспис «Женщины в дебрях», на котором фотограф запечатлел ее с ружьем в руке, попирающей убитого жирафа.
Тем, кого интересуют убитые жирафы, нет надобности объяснять, кто такая миссис Уэлсли Корк. Впрочем, хронист льстит себя надеждой, что его будет читать широкая публика, в том числе, возможно, особы, безразличные к длинношеим копытным. Ради этих немногих следует представить ему выдающуюся исследовательницу и охотницу на крупную дичь.
Двенадцать лет назад скончался мистер Уэлсли Корк, оставив ее не у дел, и вдове пришлось искать новое русло для энергии, которая прежде уходила на воспитание мужа. Итак, взяв в руки ружье, она отправилась бродить по диким уголкам Британской Империи. Что бы вы ни говорили о миссис Корк (а тысячи туземных носильщиком, каждый на своем диалекте, сказали предостаточно), нельзя отрицать, что ей покорились просторы от пальм до пиний.
Когда сия особа хотела кого-то видеть немедленно, он являлся немедленно. Она так выдрессировала немногочисленных домочадцев, что они мчались на зов, словно бегуны в эстафете. Не прошло и трех секунд, как в комнату испуганно вбежал похожий на креветку человечек — тот самый мистер Трампер.
Миссис Корк пронзила его острым взглядом, словно антилопу-гну, и без промедления перешла к делу. Она никогда не тратила времени на преамбулы.
— Ну, Юстэс, вы знаете, зачем я вас вызвала.
Несчастный шумно сглотнул. Все поплыло перед глазами Юстэса Трампера. Много лет он робко боготворил миссис Корк, как креветкообразные мужчины боготворят подобного рода женщин, и в тайне надеялся, что преданное служение хоть немного смягчит ее принципиальность.
— Вы знаете правила. Замеченный в употреблении мяса исключается немедленно. Дисциплина необходима.
Автор не стыдится признать, что его душа разрывается от жалости к мистеру Трамперу. Любовь заставила его стать одним из основателей вегетарианской колонии, однако все Трамперы из поколения в поколение были доблестными едоками, а Юстэс не постыдил предков и в кругу знакомых особо славился подвигами на поприще ножа и вилки. В клубе хорошо знали эту его способность, и, стоило ему показаться на пороге, повар встрепенулся, словно старый боевой конь при звуке трубы. Когда такой человек три недели героически питается овощами, а в один прекрасный день оступается и просит подать бифштекс и пирог с почками, кто посмеет бросить в него камень?
Увы, миссис Корк посмела.
— Дисциплина, — повторила она. — Вам придется уехать.
Последовало молчание. Мистер Трампер возвел к ней молящие глаза и стал похож на креветку, попавшую в сачок.
— Дайте мне шанс, Кларисса. Вы знаете, как для меня важно быть рядом с вами. Вы всегда хорошо на меня влияете.
Миссис Корк покачала головой.
— Невозможно, Юстэс. Представьте себе, станет известно, что я оставила без ответа вопиющее нарушение правил. Что подумает тот же мистер Моллой? Он нарочно приехал сюда, чтобы изучить нашу колонию, и, если понравится, открыть нечто подобное в Америке. Это его расхолодит.
Мистер Трампер нахмурился.
— Я ему не доверяю. По-моему, он жулик.
— Не говорите чепухи.
— Я твердо уверен. Только жулик может быть таким вкрадчивым.
— Чушь. Мистер Моллой очаровательный, прекрасно воспитанный американец. И к тому же миллионер.
— Кто вам сказал, что он миллионер?
— Он сам сказал.
Мистер Трампер предпочел оставить эту тему. У него нередко возникали поводы дивиться, как женщина, легко усмирявшая охотников за головами, становилась столь легкой добычей для отбросов цивилизации.
— В любом случае, — взмолился несчастный, — он не узнает. Позвольте мне остаться, Кларисса.
Миссис Корк дрогнула. Она могла движением брови остановить разъяренного носорога, но и у нее было слабое место. Кроме племянника Лайонела, у нее не было никого ближе Юстэса Трампера; к тому же от нее не укрылось его безмолвное обожание. Миссис Корк взглянула на голову антилопы над камином, словно ожидая подсказки, и принципы уступили чувству.
— Ладно. Но чтобы больше это не повторялось.
— Никогда. Ни за что.
— Тогда не будем больше об этом, — отрезала миссис Корк.
Последовало молчание, неловкое, как всегда после бурной сцены. Юстэс Трампер тихо елозил ногой по полу. Миссис Корк по-прежнему смотрела на антилопу. Мистер Трампер заговорил первым, предварив свою речь легким покашливанием, поскольку собирался коснуться весьма щекотливой темы.
— Вы позвонили Лайонелу?
— Конечно. Он приедет сегодня вечером.
— Отлично. После такого испытания лучше всего побыть в кругу тех, кто тебя любит.
Последнее слово, видимо, разбередило в душе миссис Корк свежую боль. Лицо ее посуровело, в голосе прорезался металл.
— Любит? Хм. Занятно, что вы так сказали. Юстэс, вы не замечали ничего между Лайонелом и мисс Бенедик?
— Нет, а что?
— Мне кажется, она его завлекает. Если так, я быстро с этим покончу. Пусть она племянница лорда Аффенхема, но за душой у нее явно ни пенса, а то зачем бы она пошла ко мне в секретари-компаньонки?
— А с чего вы вообще это взяли?
— Я смотрела на них, когда Лайонел последний раз здесь гостил. И мне не понравилось, как она читала о допросе Лайонела этим жутким Дж. Дж. Миллером. Голос ее дрожал, глаза горели, а когда я сказала, что задушила бы Дж. Дж. Миллера своими собственными руками, у нее вырвался ревнивый вздох.
— На мой взгляд, это вполне естественно. Я сам не могу думать о Миллере без внутреннего содрогания. Все знакомые Лайонела крайне возмущены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62