В конце концов, Марк не так уж и неправ. Тори еще будет ей благодарен.
На рассвете они отправились дальше. По ту сторону реки, за узким лугом, усыпанным белыми цветами, вздымался лес, полуприкрытый туманом, – это уже Безвластия. С деревьев срывались серые, цвета затяжного дождя, птички, кружили над кронами и в тишине ныряли обратно.
Да, северный берег зарос лесом, но по другую сторону торговой дороги голая земля круто уходила вверх, к Снежным Пикам. Это были территории племен. Дюжина кланов соперничала здесь друг с другом за охотничье пространство, отмечая свои границы малирами, черепами тотемных животных, повешенными на столб, а ниже свисали кости. Когда дул ветер, их сухое клацанье заполняло все вокруг.
– Я начинаю понимать, почему караваны, направляющиеся на запад, не рассеиваются в Пештаре, – сказала Джейм. – Эта земля не из тех, что называют гостеприимной.
– Радуйся, что в это время большинство племен охотятся на оленей и друг на друга на нижних склонах Снежных Пиков. Добыча с каждым годом скудеет, а кланы становятся все яростнее. Недолго ждать, чтобы они перешли к людоедству, как Рой.
– Но если охота так плоха здесь, почему какое-нибудь племя не переберется на ту сторону Стремительного? Эти леса должны кишеть дичью.
– Все племена считают те земли священными. Насколько я понимаю, три тысячи лет назад, незадолго до нашего прихода в Ратиллен, кто-то или что-то внезапно преградило им путь в Безвластия. До того они верили, что их мертвые пересекают реку и отправляются в новую жизнь, да и душа всего племени имеет корни на том берегу. Шаманы до сих пор ходят на ту сторону вершить тайные обряды – надеются когда-нибудь вновь открыть дорогу в леса. Лучше держаться от них подальше.
– Ну, не знаю, – протянула Джейм, поглядывая за реку. – Мне кажется, это стоящее место, да и сами обряды могут оказаться весьма интересными.
Марк пристально и встревожено посмотрел на нее. Он знал, насколько для Джейм привлекательны религии разных народов, но он никогда еще не слышал в ее голосе таких ноток – словно она обнаружила в отвратительнейшем существе милые ее сердцу черты. Он очень беспокоился за Джейм после Пештара, где она так мимоходом распорола горло бандиту. Как многие кендары, Марка не слишком волновали шаниры, возможно, потому, что в тех обязательно должна была быть хоть капля крови высокорожденных. Он всегда полагал, что Джейм – высокорожденная на четверть, потому что даже полукровке никто не позволил бы скитаться в полном одиночестве. О когтях девушки он знал чуть ли не с самого начала, но и они сами по себе не смущали его. Он видел, как неохотно Джейм пользуется ими. Неужели что-то изменилось? Он не знал и не хотел спрашивать.
Второй и третий дни они двигались куда медленнее из-за неожиданно захромавшего пони. Джейм подозревала симуляцию – и доказала это, напустив на коняшку Жура. Но после первого испуга (то-то он мчался) пони продолжал так же припадать на ногу, как и раньше, и уже не реагировал на провокации. Марк настороженно оглядывал холмы. Он не собирался рассказывать Джейм всего об излюбленных обычаях племен.
На третью ночь они разбили лагерь под тополем над обрывом. Поутру Джейм распустила свои длинные черные волосы и запустила в них пальцы.
– Фу, грязь, – фыркнула она с гримаской и спустилась к реке.
Жур потрусил за ней.
И опять кендар ничего не сказал, несмотря на дурные предчувствия. Если бы он прекратил думать об этом, то удивился бы тому, что, несмотря на семьдесят лет старшинства, ему всегда было трудно что-то приказать девочке. Теперь же Марк попытался забыть о тревогах и заняться приготовлением завтрака. Он раздул огонь и потянулся к сумке с провизией, когда на нее наступила чья-то нога. Перед ним стоял горец. Марк хотел взять секиру, но окаменел, почувствовав укол в спину. Еще двое, вооруженные охотничьими копьями, бесшумно подошли сзади.
– Кто вы? – громко спросил он, надеясь, что Джейм услышит и поостережется. – Чего хотите?
Не обращая на него внимания, первый пришелец принялся рыться в мешке Джейм. Он извлек на свет Меч, но отбросил, лишь только увидел, что он сломан. Следующим он вытянул Кольцо Ганса, все еще надетое на иссохший палец Серого Лорда. Он кинул палец в огонь и примерил Кольцо. Не успел горец докопаться до Книги в Бледном Переплете, как его товарищ вскрикнул.
На краю обрыва стояла Джейм. Тоненькая, безмолвная, с обнаженной грудью, на которой играли солнечные зайчики, она выглядела как некий дух рощи в человеческом обличье. В диких уголках мира всякое встречается. Даже Марк, глядя на нее, ощутил дуновение первобытного ужаса.
Первый горец поднялся и попятился к кендару, не отрывая взгляда от Джейм. А потом, словно желая проверить, как странное существо отреагирует, он повернулся и сильно ударил Марка кулаком по голове. Кендар, полуоглушенный, покачнулся. На секунду ему показалось, что он ослеп, но это кровь бежала по лицу из ранки, нанесенной Кольцом Ганса.
Прозрев, Марк увидел серебристый блеск в глазах Джейм и ее медленную, жуткую улыбку. Жур отползал от хозяйки. Она скользила по земле, танцевала между деревьями, все приближаясь, и утренний свет сгущался и темнел вокруг нее. Марк видел, как Джейм танцевала в «Рес-аб-Тирре», и уже тогда был ошарашен. Теперь же он почувствовал, что вот он, истинный танец Плетущей Мечты, а Абтирр была лишь ее тенью.
Горцы застыли, разинув рты, увязая в паутине танца. Джеймсиль оказалась возле того, кто ударил Марка. Умелыми прикосновениями она извлекла его душу и заставила ее дрожать на краю существования – урожай созрел для жатвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130