Что такое жрец без прихожан? Но кто теперь придет в храм, когда тут завелся демон в образе девчонки? Или это мальчишка? Вылезает непонятно откуда и сеет хаос. Дорогой Владыка Слез, да что же он такого сделал, чем заслужил такое наказание? Не это ли напророчила ему гадалка в тот черный день, когда эта сероглазая чертовка впервые влезла в его жизнь? Но даже гадалка не в силах предсказать, чем все кончится. Придет ли сегодня кто-нибудь из верующих?
Они ДОЛЖНЫ прийти. Балдан не был уверен, что его бог переживет Бал без них.
Что это? Скрипнула входная дверь (надо бы смазать петли) – Наконец-то кто-то пришел!
Балдан поспешно перекусил нитку, натянул тунику, потом все, что положено цеплять на шею, все эти расшитые накидки (милостивый бог, когда же он наконец научится с первого раза надевать что-то не наизнанку?), орарь, шерстяную ризу с приподнятыми плечами, в которой моль проела очень оригинальный орнамент, и, наконец, полный набор позвякивающих колец, цепочек, амулетов, скопленных его предшественниками. Ах да, еще венец. Он схватил тиару и заторопился вниз, вот ступеньки, вот открытая дверь – и кто же стоит у алтаря? – эта негодница, его проклятие!
На секунду Балдан онемел от изумления, потом вцепился в высокий канделябр, стоявший у двери, и, не замечая, что из него выпала половина свечей, закричал:
– Вот тут ты и попалась, нечестивая воровка!
– Почему ты всегда меня так называешь?
Голос был тихий, почти извиняющийся. Балдан остановился, заморгал. Он никогда не мог оставить обращенный к нему вопрос без ответа.
– Потому что ты и такие, как ты, распространяете богохульную ересь.
– Что это такое?
– Вера в то, что все создания, которые мы считаем божественными, не что иное, как тени некой высшей силы, которая их и не замечает, – жрец автоматически цитировал тезисы свода Нового Пантеона.
– А откуда ты знаешь, что эта вера ложна?
– Потому что боги существуют.
– Докажи.
Жрец уставился на нее. Потом машинально отбросил канделябр и выкликнул пронзительно:
– Хорошо, я докажу!
Требовались кое-какие приготовления, и Балдан торопливо приступил к ним, стараясь не думать, какие необычные и опасные события может повлечь за собой его отчаянный шаг. Но ведь его паства не собирается в храм, а эта хитрая искусительница пришла… Что ж, он им покажет, им всем… но, бог скорбящих, сколько же времени прошло с тех пор, как этот ритуал проводился в последний раз? Едва ли не в дни дедушки Бредгора. Балдан раздвинул скамейки, не замечая, что ему помогает еще одна пара рук. Теперь пространство перед богом было очищено, и на треногах по сторонам стояли два таза с водой. Балдан в последний раз обвел мятущимся взглядом святилище, потом опустился на колени и начал петь.
Вначале ничего не происходило. Мелодия взлетала, набирала скорость, словно ребенок, торопящийся прочесть стишок, пока не забылись слова. Но постепенно, сперва над правой, потом над левой чашей воздух стал сгущаться, как легкая дымка. Язычки тумана потянулись друг к другу. Они встретились перед идолом и слились в медленно клубящуюся спираль. Фигура обретала форму. Она судорожно двигалась, туман все уплотнялся. Балдан пел с закрытыми глазами, пот бежал по его круглому лицу. Один раз он сбился, и привидение перед ним вздрогнуло. Потом продолжил, все громче и звонче, так, словно до последней секунды не осознавал, как близок конец. И только после того, как замер последний звук, жрец осторожно открыл глаза.
Съежившаяся у подножия громадной статуи фигура была ростом с самого Баддана. Та же одежда, те же цепочки качались над землей. Пальцы, унизанные кольцами, беспомощно теребили огромный венец. Широкий кривой рот со стекающей из уголка струйкой слюны открылся…
– Нет! – услышал Балдан собственный крик. – Нет, нет, нет!
Горго с болью взглянул на своего жреца, издал тонкий, писклявый вопль, опустился на пол – и растаял.
Балдан и не почувствовал, что упал в обморок, пока вода из одного из тазов не брызнула ему в лицо. Он дико посмотрел на ладони, плеснувшие ее, на далекое лицо, на кровь из прокушенной губы. Потом его взяли под мышки и с трудом поставили на ноги.
– Я убил его, – недоуменно пробормотал жрец, глядя в эти странные, серебристо-серые глаза. – Я убил своего бога.
– Нет… мы убили. Но не думай сейчас об этом. Тебе нужно выпить, и я собираюсь найти кое-что для тебя. Идем.

Рядом с Округом Храмов была гостиница, открытая, подобно «Рес-аб-Тирру», всю ночь Кануна Осени. Через минуту Джейм уже устроила своего подопечного в отдельной комнате, влила в него две кружки неразбавленного вина, еще одна стояла наготове.
Лишь только священник пришел в себя, он начал говорить – торопливо, не прерываясь, словно страшась тишины. Вскоре Джейм поняла, что он совсем не такой болван, каким она его всегда считала. В этой круглой, лысой голове скрывался недюжинный ум. Но годы нелепых ритуалов убедили его в том, что единственное достоинство – подчиняться, не размышляя. Теперь все это самоотречение, кажется, свалилось с него.
– Я позволил пропасть всему, всему! Моему богу, моим помощникам, самому себе, – он чуть не кричал, – ну и пусть, пусть они идут, пусть идут все!
– Потише! – прошипел трактирщик, высунувшись из-за занавеси. – Или вы хотите созвать сюда мертвых богов со всего города?
– Нет, только одного, – ответил жрец.
Заметив, что свеча на столе превратилась в огарок, Джейм быстренько заплатила по счету. Балдан пытался вырваться от нее и выйти в город на поиски Горго. В конце концов ей удалось довести жреца до храма и насильно уложить его в постель. Не успела она отвернуться, Балдан уже захрапел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93