Вместе со своими приятелями-бродягами, к которым вскоре присоединился Тофур, он здорово хохотал над Батигар, когда та, отчаявшись утопить чернокожего мерзавца, выбралась наконец из вод Гатианы, но зрелище было, верно, и впрямь смешное. Впрочем, отсмеявшись, Мгал предложил ей обсушиться у их костра, поделился едой и, что более всего удивило принцессу, – пригласил присоединиться к ним и проделать оставшийся до Чилара путь всем вместе. Он знал, что они жаждут заполучить кристалл и при первой же возможности попытаются завладеть им, как знал и то, что, лишенные Жезла Силы, безоружные, его преследовательницы очень легко могут стать добычей джунглей. Безусловно, Мгал самоуверен – спящий его караульщик тому лучшее доказательство, – но нельзя не признать, что в широком жесте его оказался и скрытый подвох. Приняв покровительство северянина и его товарищей, принцессы оказались в моральной зависимости от них, воровство кристалла, не говоря уже об убийстве, было далеко не лучшим способом выразить свою признательность.
Помимо этого, существовала и еще одна причина, отнявшая у Батигар всю ее решимость и вынудившая замереть у костра подобно изваянию. Причина эта заключалась в том, что ей совершенно не хотелось возвращаться в Исфатею. Прежняя легкая, беззаботная жизнь отошла в прошлое, девушка отчетливо сознавала, что за последнее время она сильно изменилась и двор Бергола с его вечными дрязгами, мелкими интригами, раболепием и чванством будет ей тесен, как прошлогодние туфли. Кроме того, она ощущала, что события, вынудившие ее покинуть Серебряный город, события, косвенной причиной которых был северянин, с ее отъездом не пошли на спад, а скорее всего продолжают разворачиваться и, вернувшись в Исфатею, она не найдет свой город прежним. Тысяча воинов, приведенных Донгамом из Норгона, изменили соотношение сил, и, даже если столкновения с файголитами суждено избежать, власть Бергола уже не станет, как прежде, безраздельной. А лично для нее, Батигар, это значит, что, вне зависимости от того, вернут ли они кристалл Берголу или нет, ей не избежать свадьбы с Донгамом, отделаться от которой – несравнимо труднее, чем от Хар-Лу. Но если это так, то какой смысл добывать кристалл? Быть может, сам Небесный Отец передал его в руки северянина, и ни к чему им, не посвященным в замыслы Дарителя Жизни, вставать на пути Мгала…
Полоска неба на востоке становилась все светлее и светлее, ночь истаивала, отступала на запад, звезды погасли. Батигар сделала шаг, другой и, подняв с земли несколько веток, оставшихся от приготовленной с вечера кучи хвороста и тростника, бросила их на подернувшиеся золой угли. Появилась струйка дыма, слабый язычок пламени пробежал по ветке, и девушка тихонько позвала:
– Гиль! Проснись, караульщик! Проспишь костер, глянь, дров уж совсем не осталось.

3

Дом Белых Братьев в Чиларе давно уже перестал быть просто зданием. С годами он разросся и теперь занимал целый квартал, в котором, кроме представительства Белого Братства, складов и амбаров, располагались мастерские и казарма. Мадан – нынешний Владыка Чилара – охотно принимал подношения от мастера Урогаля и не видел особой беды в том, что Белые Братья сами заботятся о сохранности своих товаров, не слишком доверяя городским стражникам и не требуя, чтобы он выделял им своих «неустрашимых» для охраны караванов и торговых судов. Несмотря на ворчание придворных советников, Мадан не скрывал своих симпатий к Белым Братьям, исправно платившим налоги и торговые пошлины, щедро жертвовавшим на украшение города и, в отличие от исфатейских, кундалагских и прочих унгиров, самостоятельно решавших свои проблемы. Более того, будь его воля, он обязал бы купцов Эостра, Сагры и других городов, торговавших в Чиларе, тоже образовать гильдии, селиться в одном месте, охранять свое добро совместно и не втягивать его в свои постоянные склоки.
Гатиана – одна из трех величайших рек, связывавших северные города с побережьем Жемчужного моря – не зря называлась Голубым трактом. Вверх и вниз по течению ее постоянно курсировало множество судов, и потому Чилар вечно был переполнен всевозможным сбродом: ворами, убийцами, проститутками, Торговцами людьми, наемниками, адептами самых немыслимых культов, и Мадан совершенно справедливо считал, что купцы, как никто другой заинтересованные в порядке и безопасности на улицах города, должны не только надоедать ему просьбами, жалобами и сетованиями, но и вносить посильный вклад в упорядочение городской жизни. Именно поэтому он не далее чем полгода назад приветствовал весьма разумное начинание мастера Урогаля, который предложил посылать своих людей на помощь городским стражникам, патрулирующим район, в котором находился Дом Белых Братьев. С тех пор группы воинов в белых плащах все чаще и чаще можно было видеть у городских ворот, в порту и даже под окнами Владыки Чилара, что, впрочем, последнего нисколько не беспокоило.
Естественно, он слышал о Стране Белых Братьев, крепнущей год от года за Восточными горами Атаргате, но особого значения этим слухам не придавал – мало ли что делалось где-то там, далеко-далеко, на краю континента? Даже известие о том, что Норгон и Манн – города, расположенные по эту сторону Восточных гор – попали под протекторат Белого Братства, не заставило его изменить отношение к симпатичным, всегда подтянутым и дружелюбным людям в белых одеждах, поскольку товары из Норгона и Манна по-прежнему регулярно поступали на базары Чилара, цены на них оставались старые и хуже они не становились. В конце концов, Мадан не знал лично правителей этих городов и охотно допускал, что лучшей участи, чем уступить свои троны расторопным протекторам из Белого Братства, они не заслуживали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147