Побольше мужества, и мы выйдем из проклятой горы, клянусь своими ушами!
Вызывающие крики Мгала и Вислоухого приободрили их спутников, дрожь, охватившая Готоро, унялась, и даже Дагни потянулась к брошенному было мечу.
– Похоже, лаз выточен подземным источником, – сказал Вислоухий, поднося чадящий, потрескивающий факел к краю отверстия и опасливо заглядывая внутрь.
– Нам нет смысла менять направление. – Мгал достал из заплечной сумки бурдюк с водой и протянул его Дагни, которая усиленно облизывала пересохшие губы. – Мне кажется, лучшее, что мы можем сделать, – это продолжать путь по уступу.
Готоро уселся рядом с Дагни и принялся извлекать из своей сумы нехитрую снедь, всем своим видом показывая, что ему совершенно все равно, идти ли вперед вдоль расщелины или воспользоваться открывшимся лазом.
– Тогда продолжим путь по уступу, – подумав, согласился с северянином Вислоухий. – Я тоже не горю желанием лезть в эту нору.
Лезть в нору тем не менее пришлось. Наскоро поев и утолив жажду, осужденные снова двинулись по уступу, но слабый наклон его, о котором раньше северянин лишь догадывался, стал быстро увеличиваться и вскоре закончился столь крутым обрывом, что спуститься по нему можно было только с помощью веревки. После непродолжительных колебаний Мгал вызвался опробовать этот путь и убедился, что длины веревки не хватает, чтобы добраться до конца обрыва.
– Выбор у нас не велик, – подытожил результаты разведки Вислоухий, – расположиться здесь и дожидаться смерти от голода и жажды либо вернуться и посмотреть, куда ведет тот проход.
Сначала в круглом, похожем на трубу тоннеле идти можно было лишь пригнувшись, затем стены его раздвинулись, пол начал повышаться, и путники вздохнули с облегчением. Дважды тоннель пересекали узкие низкие лазы, протиснуться в которые взрослый человек не смог бы при всем желании, а потом, неожиданно для всех, извилистый ход закончился гигантским высоким залом.
– Что это?! – тихо ахнула Дагни.
Готоро издал какой-то нечленораздельный горловой звук, а северянин, сделав шаг назад, застыл, пораженный открывшимся перед ним зрелищем.
Просторная пещера была пронизана слабым разноцветным сиянием. Его испускали стены, потолок, с которого спускались мерцающие сосульки длиной в человеческий рост; пол был ровный, будто отлитый из волшебно искрящегося стекла, и лишь звук падающих в воду капель указывал на то, что осужденные очутились на берегу подземного озера.
– Вода, много воды, это замечательно, но стены… Неужели и правда драгоценные камни?.. – сдавленно пробормотал Вислоухий. Дрожащей рукой он поднес факел к ближайшей стене, и сказочный грот потряс стон разочарования: – Мох! О, Даритель Жизни, да это же обычный дрянной мох! Хо-о-о!..
– Мох? – Мгал прикоснулся пальцем к облепившим камень, кажущимся белесыми в свете факела.
– Ну да, раз есть влага… Постойте, так, выходит, шли-то мы по стоку! Когда в сезоны дождей озеро выходит из берегов, избыток воды стекает по нему в расщелину. И если, конечно, озеро это питают не подземные ключи, в стенах его должны быть ходы, по которым вода поступает сюда с поверхности… Эй, Вислоухий!
Мгал еще раз оглядел мерцающий таинственными огнями зал. По обрамлявшему озеро бордюру из камней можно обойти всю пещеру и как следует осмотреть ее стены. В их каменных складках наверняка есть стоки, несущие сюда дождевые воды со склонов горы. Отыскать их – значит получить шанс выбраться отсюда. Быть может, единственный верный шанс.
– Дай-ка факел. Э-э, да он уже догорает, придется зажечь новый. А вы, – обернулся северянин к безучастно стоявшим Готоро и Дагни, – следуйте за мной. Очень может статься, что гибель в горе от голода и жажды, равно как и встреча с кротолюдами, минует нас.
Прыгая с камня на камень, Мгал с горящим факелом в руке двинулся вдоль озера, пристально вглядываясь в неровности стен и потолка пещеры. Ему попадались узкие глубокие трещины, мелкие отверстия с рваными краями, тупиковые углубления, только на первый взгляд напоминавшие водосток, – не то, все не то… Между крупными камнями стояла похожая на черное зеркало вода, и, уловив в ней какое-то движение, Мгал, заинтересованный, опустил факел. От отвращения, волной подступившего к горлу, он едва не соскользнул с камня – грязно-белая рыбина пялила на него из глубины свои огромные слепые глаза, из которых, словно черви, вылезали два длинных извивающихся уса.
– Тьфу ты, жуть какая! Хуже смертогрыза гадость! – выругался Мгал и, оглянувшись, махнул факелом, призывая товарищей поторопиться. Окрыленный надеждой отыскать внешний водосток, по которому можно было бы подняться на поверхность, он так заторопился, что значительно обогнал Готоро, Дагни и Вислоухого, бросившего свой потухший факел в озеро.
Теперь, вынужденные двигаться чуть ли не вслепую, они отставали от него все больше и больше.
Подождав товарищей, Мгал, рассудив, что четыре пары глаз лучше одной, поделился с ними возникшей у него надеждой, и осужденные, воспрянув духом, уже все вместе продолжали поиски водостока. Они оступались; в кровь обдирали руки и ноги, обшаривая каждую неровность стен, падали в воду, снова и снова ахали от радости и ругались от разочарования, пока наконец Дагни торжественно не провозгласила:
– Вот он! Это я, я его нашла, идите сюда, глядите!
Да, это, без сомнения, было то, что нужно. Они почти завершили обход озера, и несколько раз им встречались норы со сглаженными водой краями, но все они были слишком малы для человека. Этот же не только был достаточно широк, но и уходил вверх под довольно пологим углом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147