Так что и насчет «Микротека» ты мог соврать, во-вторых, без тебя я не смогу покинуть Жуткие могилы. Кстати, где мой пистолет?
Глаза у Лендсгейта широко раскрылись, он машинально сунул руку под мышку. Питер успел прижать его кисть к груди. Вампир вскрикнул от боли. Питер проверил его кобуру, потом вытащил свой «зверобой».
– Отлично. Теперь чем скорее мы покинем это отвратительное место, чем скорее ты докажешь, что не врешь, тем быстрее вернешься домой. К своим паскудникам.
Лендсгейт кивнул.
– Чудесненько! Пошли.
Он повернул доктора и, подталкивая в спину, погнал вверх по лестнице. Дулом постоянно тыкал ему в затылок.
– Эй, вы! – обратился он к толпе вампиров, которые загораживали верх лестницы. – Мы с вашим хозяином решили прогуляться. Он скоро вернется. Так что, – он сделал паузу, потом заорал во всю силу: – РАССТУПИСЬ, ГАДЫ!
Вампиры нехотя образовали проход.
За двадцать минут Лендсгейт вывел Питера к границе Жутких могил. Вампиры следовали за ними по пятам – то тут, то там мелькали их неясные багровые тени. Ни предупреждения Питера, ни приказы Лендсгейта – ничего не помогало. Упыри двигались как завороженные. Питер невольно усмехнулся и пожалел этих ребят – конечно, обидно, когда такой огромный кусок мяса уходит из-под носа.
– Может, отпустишь меня, Питер? – неожиданно сказал Лендсгейт у края развалин. – Пожалуйста… Два года я не покидал Могилы.
– Это плохо. – Тролль смотрел куда-то в сторону.
– Питер… Ради твоего отца… На той стороне я – монстр. За наши головы там назначена награда.
Лендсгейт не мог унять дрожь. Его колотило тем сильнее, чем ближе были два каменных столба, указывающих на выход из этого жуткого царства. Питер остановился, и Лендсгейт опустился на корточки. Он сразу стал напоминать собаку.
– Ну пожалуйста, Питер… – заскулил ученый и посмотрел на тролля – в глазах у бывшего светила науки стыл животный страх. – Не стоит выводить меня отсюда. Ну, Питер!… Мне туда нельзя, там все такое чуждое, враждебное. Я сказал все, что знаю. Здесь я – человек, я владею их душами и телами…
– Если у вас остались души! – не выдержал Питер.
– Правильно, но что мы можем поделать. Два года я провел здесь, вроде бы неплохо устроился… Там, – он ткнул когтистой лапой в сторону притихших к рассвету развалин, пустыми черными глазницами окон смотревших на занимающееся утро. – Там со мной такое сотворят… – Его даже передернуло. – Заставят пить молоко… Это ничего, ничего, я выпью. Потом, правда, будет плохо. А то еще станут руки-ноги ломать. По сантиметру. Косточка так – хрусть!… Побойся Бога, Питер.
Изо рта вампира обильно текла слюна, по краям губ выступила пена. Каждая капля этой зловонной жидкости, то и дело падавшей на снег, вызывала у Питера приступ тошноты.
– Питер, Питер, вспомни, ты всегда приходил ко мне за советом. Ну пожалуйста… Хорошо, я скажу. «Микротек»… Может быть, и «Микротек». Но скорее всего «Джинииринг»… Это во Франции. Это, я думаю, наверняка. Это все, Питер, я больше ничем не могу тебе помочь. Не уводи меня отсюда. Пожалуйста…
Питер глянул на пускающего слюни вампира, и у него сжалось сердце. При всем желании это пресмыкающееся у его ног существо нельзя было назвать доктором Лендсгейтом. А тем более человеком. И тем не менее так оно было, и от этого никуда нельзя было уйти. Ладно, Лендсгейт обратился во мразь, но он, Питер, тролль или человек? А если доктор соврал? Что ж… тогда придется поискать другой источник информации.
– Ступайте, доктор Лендсгейт, – тихо сказал он, – возвращайтесь.
Вампир вздрогнул и, почувствовав свободу, быстро, на карачках засеменил между кучами щебня и разбросанными вокруг бетонными глыбами. Потом поднялся на ноги и не оглядываясь бросился в спасительную темноту.
Тролль благоразумно выскочил за пограничные столбы и уже здесь, на мертвой улице, в окружении пусть даже и брошенных, сгоревших, но привычных и родных домов остановился. Обернулся, глянул назад… Ноги подогнулись в коленях, он едва не упал прямо на грязную улицу. Ничего постыдного в этом не было, он даже не думал о стыде – ему так хотелось прижаться щекой к замусоренному, оплеванному асфальту! К сожалению, расслабляться было нельзя – вампиры конечно же следили за ним из своего заповедника.
– Питер! – послышался из развалин торжествующий визгливый голос доктора Лендсгейта. Тролль обернулся, в той стороне никого не было видно. – Питер! Я сказал правду! «Джинииринг» во Франции! Приглядись-ка к ним.

9

Только на рассвете, когда зыбкий, розоватый свет зажегся в небе над брошенным районом, Питер наконец добрался до убежища Нона. По улицам уже бродили многочисленные толпы бездомных: Этот час суток Питер хорошо помнил по прежним годам. Потом движение здесь прекратится – кто-то отправится отсыпаться в свою нору, кто-то так и будет целый день стоять столбом в подворотне. Одним словом, люди замрут, жизнь остановится, разве что дети еще будут носиться по улицам или копаться в мусорных ящиках. Но это потом, а сейчас все здесь находилось в движении. Казалось, бездомные устроили демонстрацию и все разом решили покинуть Нуз, где они бродили всю ночь, и оккупировать Лун. Люди двигались безмолвно, деловито. Каждый здесь прекрасно знал свою задачу – найти хотя бы маленький кусочек пищи. А если повезет, на глаза попадется труп какого-нибудь бродяги – кто-то же должен был сдохнуть в этих мрачных руинах! Труп такого же оборванца – это ценная добыча. На нем можно отыскать нож, а если покопаться в лохмотьях, то и ломоть хлеба.
Некоторые бродяги отрывались от своих дел и пристально, подолгу следили за Питером, когда он квартал за кварталом одолевал Стейт-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122