Как только Питер вошел в бар, люди у стойки повернулись к нему. Кто-то усмехнулся… Глупый тролль сам явился сюда – то-то можно будет потешиться…
«Ага, попробуйте! – подумал Питер. – Билли, ребята, на моей стороне!» Лицо у тролля стало совершенно тупым. Он и заковылял как-то смешно и нелепо. О'Мали лениво оглянулся. Питер тотчас узнал его. Остальное было делом техники. «Узи» он выхватил мгновенно и тут же всадил несколько пуль в живот гангстера. Тот удивился, улыбнулся, и его лицо исказилось гримасой ужаса и боли. Что было дальше, Питер разглядывать не стал. Он сразу же выскочил из бара и со всех ног бросился внутрь стоящего поблизости новенького «торнадо». Дверь ему предусмотрительно распахнул Эдди.
Как только Питер упал на заднее сиденье, автомобиль рванул с места. Мага, сидевшего рядом с Эдди, отбросило назад. Питер, уже успевший усесться поудобнее, уловил свое отражение в его спокойных серебристых глазах. Зрачки мага были устроены таким странным образом, что дымчатое стекло в витрине бара не было для него помехой, маг все видел насквозь. Тем не менее он поинтересовался: – Как прошло мероприятие?
Этот вопрос привел тролля в чувство, вернул ему утраченное на минуту спокойствие. Он даже немного обиделся – о чем его спрашивают? С О'Мали покончено, так что все прошло удачно. Если, конечно, не считать того, что загублена еще одна жизнь… Значит, это он и называет «удачно»? Ему припомнилось давнее высказывание Эдди: «Преступление – это не повод для самоанализа». Магу он ответил коротко:
– Он мертв.

* * *

В свободное время Питер упорно продолжал заниматься изысканиями в области генетики. Он перечитал горы литературы и однажды нашел веское подтверждение одной из своих идей. Доктор Маркел обнаружил цепочки метачеловеческих генов в человеческом выкидыше. Теперь было абсолютно ясно, что метачеловеческие гены изначально входят в состав клеток человеческого организма. Отец его между тем уволился из Чикагского университета и устроился в известную биотехническую фирму, тоже работавшую в Чикаго. А доктор Лендсгейт перешел в Северо-Западный университет. Питер старался не терять их из вида. Сначала он частенько задумывался – не позвонить ли? Просто так, поговорить, поболтать… Но по здравом размышлении решил, что говорить им, собственно, не о чем.

* * *

Скоро Питеру стукнуло двадцать пять. К этому времени он уже многое знал и умел. Ему была ведома тайна самой жизни и смерти тоже… Ему было очень хорошо известно, как возникает живое существо и как оно гибнет. Так и тянул тролль годы, чем-то похожие на двойную спираль ДНК. Одна ветвь жизни – стремление к знаниям, другая – исполнение заказных убийств.

* * *

Обычный вечер в среду.
На столе – горка пакетов с едой, доставленных из респектабельного японского ресторана. Эдди, хлопочущий у стола. Наконец они принимаются за обед. Торопыга, как всегда набивший полный рот рисом и кусочками маринованного осьминога, интересуется:
– Как… как… как… дела?
– Как сказать… Я недавно подумал…
– О чем, Профэссор?
– Слушай. Когда сперматозоид встречается с яйцеклеткой, сначала каждая клетка существует сама по себе. Две такие маленькие половые клетки… Но, сливаясь, они рождают такое количество информации, которого хватает на всю долгую жизнь выросшего из них существа. У клеток нового организма в большинстве случаев есть ответы на все вызовы внешней среды, на все трудности жизни. А когда их нет, что получается?
Эдди удивленно похлопал ресницами.
– Тогда человек болеет, – торжественно сказал за Эдди Питер. – Итак, что мы имеем? В сперматозоиде двадцать три хромосомы, и в яйцеклетке двадцать три хромосомы. Каждый полный набор в сорок шесть хромосом создается случайно. Наобум… Полюбили люди друг друга, и никто ни о каких генах не думает. В какой-то мере случаен и на-бор генов во вновь образующихся половых клетках. У женщин яйцеклетка нарождается каждый месяц, и она ни в коей мере не является точной копией своей предшественницы. То же самое происходит и со сперматозоидами. Даже в одном и том же посеве нельзя встретить два абсолютно идентичных набора хромосом. Одним словом, процесс оплодотворения – во многом процесс случайный, не поддающийся контролю.
– Ну и?…– Эдди удивленно открыл рот.
– Как раз это меня и беспокоит. Все это… Эдди даже жевать перестал. А Питер увлекся и начал
чертить пальцем какие-то фигуры на столе.
– Впрочем, меня крайне смущает и другое обстоятельство. Скажем так: мне не по душе убийства. Как случилось, что кто-то взял на себя функцию решать, кто достоин жить, а кто нет? Я хожу по улицам с автоматом. Я оказался хозяином, который может решать, жить или умереть тому или иному человеку. Я прерываю человеческую жизнь. Что это еще за рука судьбы? – Он показал Эдди свою массивную зеленоватую лапу. – Ты сидишь в машине и все это видишь. Мы убиваем одного человека за другим. Все делается по какому-то жуткому, тщательно разработанному плану.
– Но мы-то с тобой все еще живы! – улыбнулся Торопыга.
– Как раз это меня и беспокоит. Почему вдруг получилось так, что смерть можно отчасти регулировать, а жизнь всегда является случайным процессом?… Якобы… Нам отдают приказ, мы убиваем… впечатление такое, что две группировки ведут отчаянную борьбу за что-то большое и важное, используя все имеющиеся под рукой средства. Вот мы и входим в подобную команду, регулирующую смерть. А не существует ли команд, которые регулируют зарождение жизни? Сидят люди напротив своих огромных компьютеров, обложившись картами наследственности, диаграммами и параграфами, предписывающими, кому и что надо делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122