– Ага. Черт его знает, почему. И вообще, спал бы ты. Завтра встанем рано.
Руин почел за лучшее подчиниться. Завернувшись в плед, он долго ворочался на земле – то одно ему мешало, то другое, да и вообще, на камнях спать неуютно, жестко – при этом заснул он незаметно, и когда брат растолкал его, первым делом возмутился. Открыв глаза, он обнаружил, что костер уже давно прогорел и остыл, а вокруг густится туманная полумгла, такая густая, что сперва Арман не понял, еще ночь или уже утро.
– Вставай-вставай, – подогнал Мэлокайн. Он присел рядом с братом на корточки, и вид у него был такой свежий, словно ликвидатор вовсе не ложился. – Давай, продирай глаза. В темпе.
– Слушай, еще не «завтра». Дай поспать.
– Хватит, поспал уже. Двигаем.
– В чем дело? – кряхтя, будто смертный преклонных лет, Руин поднялся и сел, кутаясь в одеяло. Он был зол и раздражен – затейливое сочетание. – Что у тебя, репей под хвостом?
– Дошутишься, – Мэл казался слегка озабоченным. – Вставай и пойдем.
– Да в чем дело?
– Не знаю. Но чувство какое-то… Понимаешь… Лучше двигать.
– Ну, ладно, – вздохнул Руин. В том, что имело отношение к путешествиям, тем более на землях Серого Ордена, он предпочитал доверять мнению брата.
Говоря откровенно, известие о том, что Серый Орден все еще существует и даже действует, повергло Руина в шок. Он многое слышал о «серых террористах», которые чуть ли не вдребезги разнесли один из миров системы Асгердана («Ну, это вранье, – покровительственно заметил Мэльдор, его отец. – Разнесли только часть Технаро, и то не вдребезги».), и на которых была объявлена охота. Тогда, четыре десятилетия назад, Орден перебаламутил весь Центр, перепугал всех патриархов – они прежде не сталкивались столь тесно с явлением под названием «терроризм».
В результате все вылилось в войну, которая закончилась непонятно чем. Суду предали немало людей, но все они относились к числу исполнителей. Какой толк с исполнителей? Ну, наказали их, кого-то оправдали (в их числе был и Мэлокайн), кого-то отправили на Звездные каторги, но из главарей-то не попался никто. Правда, объявляли, что главари просто не дались живыми. А выходит, что это не так?
С таким вопросом Руин обратился к Мэлокайну, но ликвидатор ответил довольно легкомысленно: «Какое это имеет значение? Погибли они там – не погибли… На место одного предводителя всегда придет другой, сам понимаешь».
«Так ты думаешь, что к власти в Сером Ордене пришли другие маги»? – тут же переспросил Арман.
Мэлокайн ответил ему долгим взглядом. Он не спешил отвечать, но в его глазах, как ни странно, младший брат видел только недоумение. «Какое мне дело? – наконец спросил ликвидатор. – Придем – посмотрим. А тебе-то не все равно»?
Действительно, все равно, Руин был вынужден признать это. Единственное, чего он хотел – запустить обе руки в бумаги, хранящиеся в архиве Серого Ордена, и потом, на досуге, тщательно все разобрать. Чем больше сил Арман отдавал магической науке, чем больше крупиц силы впитывал в себя, тем яснее он понимал, как на самом деле слаб. В Провале ему казалось, что он могуч, немногим хуже окружавших его архимагов.
Причиной тому были частые похвалы и удивление наставников. Среди представителей провальской знати редко встречались юноши, готовые отказываться от самых заманчивых развлечений, лишь бы корпеть над магическими книгами. Усидчивым принцем восхищались все, лучшие чародеи Черной стороны пророчили ему великое будущее, и, поскольку молодой человек не задирал нос, продолжал трудиться, никто не пытался внушить ему мысль, что способности – способностями, но до архимага ему еще, как до неба.
Лишь поучившись в Галактисе, Руин почувствовал, что он способен на меньшее, чем желал бы. Если ему однажды и удалось справиться с архимагом, напавшим на него и его сестру, то это была обычная случайность. Бывают и не такие случайности. Здесь, в самом престижном высшем учебном заведении Асгердана, к Арману, конечно, относились так же, как ко всем остальным студентам. Преподавали им лучшие мастера, почти все они были если не архимагами, то уж старшими магистрами – точно. Они приоткрыли перед Руином такие бездны магических тайн, что молодой человек сам себе показался слабым и незначительным.
Как любой прирожденный маг, больше всего на свете он жаждал колдовской силы и власти.
Несмотря на то что его старший брат, в магии понимавший не больше любого хорошего воина, неплохо образованного человека (в магическом мире поневоле приходится осваивать какие-то азы, иначе не сможешь пользоваться многими благами магической цивилизации), считал, что серая магия существует, и это уже бесспорно, Руин не разделял его уверенности. С другой стороны, и в споры он не кидался. Арман полагал так: еще неизвестно, как там на самом деле, сперва надо все проверить. Но если кто-то серьезно и давно изучает серую магию, то вряд ли в бумагах можно найти только ерунду или бредни самоуверенного сумасшедшего.
Руин чувствовал, что архив Ордена откроет ему новые горизонты. Заманчивее всего была мысль, что знания, накопленные этими опасными людьми, дадут ему то, чем не владеет никакой другой маг.
А что касается террористических замашек, то не его это дело. Пусть этим занимаются Блюстители Закона и их Спецотдел по расследованию особо тяжких преступлений. К тому же, раз Орден не дает о себе знать, раз у него сменилась почти вся управляющая верхушка, возможно, от своей первоначальной программы он отказался. Тогда нападения на Технаро и другие миры Центра были частью борьбы за власть, теперь Ордену приходилось бороться за жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18