Нахмурившись, Бил вскинул обе руки, призывая всех к молчанию.
– Если сэр Эйбел попал в железную шишечку на щите, стрела отскочила и наконечник у нее изогнулся. Вдобавок на железе наверняка осталась царапина. Мастер Папаунс? Вы не посмотрите?
Папаунс уже сидел в седле. Когда Бил коротко кивнул, он галопом поскакал к мишени. Кто-то рядом со мной сказал:
– Если бы он попал в самый центр, стрела отскочила бы и я бы увидел это.
– Мишень находилась всего в сотне шагов от нас, когда мы с моими лучниками состязались в стрельбе, – прошептал Гарваон. – Их светлость велели перенести щит подальше для нас с вами, но он и слушать не желал о том, чтобы Папаунс стоял рядом с мишенью и подавал нам знаки. Хотя, стой он в нескольких шагах от нее, в кольчуге и шлеме, ему ничего не грозило бы.
Я так не считал, но из вежливости кивнул. Я наблюдал за Папаунсом, который придержал коня возле мишени и спешился – очевидно, чтобы взглянуть на железную шишечку. Потом он зашел за щит и, похоже, обследовал ствол дерева, на ветке которого висела мишень.
– Намерены выиграть призовой шлем? – Рядом со мной стоял Крол, все еще с трубой в руке.
Я постарался сдержать улыбку.
– Сомневаюсь. Честно говоря, я буду рад, если хотя бы не опозорюсь.
– Наш король приказал изготовить подобный шлем для короля Гиллинга, – объяснил Крол. – Размером больше моего умывального таза. Он так понравился их светлости, что они велели изготовить для себя такой же. – Крол указал на шлем, насаженный на шест. – Он там, в поклаже одного из мулов, шлем короля Гиллинга.
– Он будет отлично смотреться на вас, – сказал мне Гарваон. – Но сначала вам придется одержать верх надо мной.
Папаунс снова сел на коня и неспешной рысью возвращался обратно к лагерю. Идн схватила меня за рукав и указала пальцем на него.
– Да, – сказал я. – Скоро мы узнаем, миледи.
Она поднялась на цыпочки, пытаясь приблизить губы к моему уху, и я наклонился к ней.
– Что-то случилось! – прошептала она. – Он не погоняет коня. Хочет взять время на раздумье.
Я недоуменно взглянул на Идн, потом снова наклонился.
– Ваш кот сказал мне, и он прав! Плетется рысью, хотя отец смотрит на него! Что-то произошло!
Папаунс спешился и отвел Била в сторону. По меньшей мере две минуты они оживленно переговаривались, и я (стараясь незаметно подойти поближе) услышал недоверчивый голос Била: «Расколола скалу?»
Потом барон вскинул руки, призывая всех к молчанию:
– У сэра Эйбела три очка.
Зрители загудели и стали выкрикивать вопросы, которые Бил проигнорировал.
– Теперь стреляет сэр Гарваон. Дайте ему пройти!
Стрела вонзилась в щит чуть правее железной шишечки. Бил бросил несколько слов Кролу, который секунду спустя проорал:
– У сэра Гарваона три очка!
Свою лучшую стрелу я выпустил первой. Я выбрал неплохую стрелу из оставшихся четырех и вложил в лук, твердо говоря себе, что на сей раз мне не обязательно попадать в яблочко, достаточно просто попасть в щит.
Я отпустил тетиву, и Папаунс по приказу барона мигом вскочил на коня и сорвался с места; мы снова ждали несколько минут, пока он скакал галопом к мишени и осматривал щит. Я немного ослабил тетиву и постарался успокоиться, избегая взглядов людей, желавших заговорить со мной.
Я получил еще три очка. В общей сложности шесть.
Гарваон снова выстрелил. Третья стрела вонзилась рядом с первой.
У меня возникло такое ощущение, будто я мошенничаю, и мне это не понравилось. Я не стал целиться в мишень, а послал стрелу в крону низкорослого дерева, на котором висел щит. Я отпустил тетиву и увидел, как моя стрела летит прямо в цель. Она просвистела сквозь листву и ударилась в отвесную скалу за деревом. На землю упало несколько осколков камня, потом еще несколько.
А потом вдруг скала раскололась и рухнула с ужасным грохотом.

Гильф нашел меня в миле от лагеря и разбудил, принявшись лизать мое лицо. Я пробормотал что-то бессвязное и резко сел. На мгновение мне показалось, будто позади пса я вижу старуху из сна, хозяйку лесного дома.
– Почему здесь? – спросил Гильф.
– Потому что здесь можно спрятаться от ветра и я надеялся немного согреться.
Под словом «здесь» подразумевалась расселина в скале.
– Среди скал трудно искать следы, – пояснил Гильф.
– И спать тоже. Я в-весь з-задеревенел.
На самом деле у меня зуб на зуб не попадал.
– Там костры. Еда.
– Разумеется, – сказал я. – Но у меня просто кусок в горло не лез. Все хотели поговорить со мной. Я сказал барону Билу, что встречусь с ним в его шатре позже…
– Он присудил вам приз?
– Тот замечательный шлем? – Я поднялся на ноги, потянулся и закутался в плащ и в одеяло, взятое из лагеря. – Я не знаю. И мне наплевать.
– Все спят. – Гильф вильнул хвостом и посмотрел на меня с надеждой.
– Ты хочешь, чтобы я вернулся? С твоей стороны очень мило беспокоиться обо мне.
Гильф кивнул.
– Но если бы я остался здесь…
– Я тоже.
– Ты бы в любом случае согрел меня. Жаль, что ты не пришел раньше.
Пес потрусил прочь, показывая дорогу, и я поплелся следом за ним, все еще дрожа от холода и пошатываясь от усталости. Я отправился в горы в надежде найти одну из пещер, которых ангриды называли мышиными норами, и страшно сердился на себя за неудачу. Гильф точно нашел бы для меня такую пещеру. Или Ури с Баки нашли бы, если бы явились на мой зов. Но тогда бы пещеру нашли они или Гильф, а я хотел сделать это сам.
Луна еще не взошла, и лагерь выглядел скоплением призрачных теней: малиновый шатер Била казался густочерным, шатры Гарваона и Крола бледными как призраки, а тела спящих слуг и погонщиков мулов темнели на земле подобием свежих могил, и корявые кедры походили во мраке на ангридов, пришедших сожрать человеческие тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159