Кенди неожиданно ощутил, как все тело словно зарядилось неведомой энергией. Его сознание, до этого сконцентрированное только на беседе со старым герцогом, расширилось, и он увидел перед внутренним взором все узловые моменты недавней истории Ривальда и Хамилая.
– Так вот что случилось… – неслышно прошептал посол.
Он был настолько шокирован открытием, что вся его депрессия и грусть мигом испарились, а осознание происходящего принесло с собой неожиданную уверенность, обновление и ощущение внутренней свободы. Несмотря на то что его родине грозила беда, Авенел почувствовал себя легко и беспечно.
Он подумал о Синессе Ардре и решил, что бывший Избранный заслужил свою ужасную смерть.
Ардра предал своего господина или госпожу, он помог обстоятельствам сложиться так, что сам стал жертвой – и погубил Ривальд…
– Теперь ваша очередь, – произнес Паймер, не замечая изменений, произошедших с Кенди.
– Ваша светлость?.. – рассеянно переспросил посол.
Идущая впереди процессия свернула на улицу, выходящую к императорскому дворцу. Кенди нашел взглядом Лерену. Она сделала это, все это ее рук дело. Мир встал с ног на голову только по ее прихоти…
– А какой была революция, с вашей точки зрения? – спросил Паймер.
– Кровавой, – не раздумывая, сказал Кенди. – Слишком кровавой. И еще более кровавым было ее завершение…
Паймер молчал. Ривальдийский посланник пристально посмотрел на него.
Кенди был уверен, что герцог в курсе всех дел, потому что именно из его докладов о путешествии по Ривальду Лерена получила сведения о произошедшем. Паймер каким-то образом раскрыл правду, и императрица начала действовать. Неудивительно, что бедняга в замешательстве…
Несмотря на всю антипатию, которую Авенел испытывал к Кевлеренам, ему стало жаль старика в дурацком рыжем парике.
События последних дней заставили посла усомниться не только в собственном здравомыслии, но и в логике мироустройства. Подумать только, эмоциональные и интеллектуальные кровосмесительные отношения между Кевлеренами и Акскевлеренами привели ривальдийских Избранных к восстанию, которое уничтожило и первых, и вторых!.. Но на этом дело не закончилось.
Легкость и беспечность исчезли вместе с четким пониманием прошлого и настоящего, оставив в душе Авенела Кенди благоговейный ужас перед грядущим.
Процессия остановилась у аудиенц-зала. Там уже ожидали паланкины и целый батальон королевской гвардии. Кенди подумал, сколько еще солдат ожидает их за городскими воротами.
Посланник решил, что дальше не пойдет. Он не знал, нужна ли императрице его компания по пути в Ривальд, но у Авенела не было никакого желания участвовать во вторжении в собственную страну.
Слуга Кенди с облегчением вздохнул, когда понял, что дальше они с господином не идут.
– Я должен предупредить Комитет безопасности, – пробормотал Кенди, хотя знал: шансы на то, что сообщение преодолеет границу, очень малы. Скорее всего Лерена опять установила преграды на пути в Ривальд… но попытаться стоит.

* * *
На какое-то мгновение, когда процессия еще не достигла старого дворца, императрица Лерена Кевлерен перестала понимать, что происходит и что она делает.
Во внутреннем дворике дворца сестры, в тени птичника, ею овладело холодное чувство осознания истинности достижения цели. Однако, оказавшись под солнцем, окруженная низкими жизнерадостными желтыми зданиями королевского дворца, императрица ощутила смятение.
Ее разум внезапно просветлел, и все снова встало на свои места. Впервые за долгое время Лерена слышала, как люди говорят друг с другом, слышала шум шагов и ветра, пыхтение паровых экипажей, двигавшихся через Омеральт… Она обоняла запахи еды, пота и нечистот, уловила на кончике языка привкус специй, человеческой жизни и дыма, идущего из тысяч каминных труб. Самым странным было услышать пение птиц, вторгавшееся в ее мысли, мечты и планы.
В тот момент у императрицы появилось непреодолимое желание возвратиться в птичник, но процессия уже свернула к дворцу. Впереди показался старый аудиенц-зал, пространство перед которым было заполнено паланкинами, носильщиками, солдатами с копьями и мечами, слугами… и самое главное – Акскевлеренами.
Тут Лерена вспомнила. Она отправляется на войну. По приглашению, разумеется, как же иначе… Это добавило чуточку изысканной иронии ко всему происходящему. Тем не менее речь шла о войне: это будет страшное, ужасное, но захватывающее приключение.
Прежде ей никогда не доводилось вести войн, но императрица знала, что такое бойня, и не думала, что военный поход от нее чем-то отличается. От этой мысли Лерена ощутила во рту привкус крови, и ее едва не стошнило.
Императрица добралась до своего паланкина. Уилдер стояла рядом, готовая исполнить любой приказ.
– Все сделано? – поинтересовалась Лерена.
– Как вы велели, – ответила Избранная, открывая дверцу паланкина.
Лерена с легкостью забралась внутрь, устроилась поудобнее и увидела в окне сияющий край птичника.
Казалось, купол прощается с ней: ажурное плетение вмиг вспыхнуло голубым светом Сефида, затем солнце вновь осветило птичник, и он приобрел свой привычный вид. Императрица поняла, что настало время отправляться. Она кивнула Уилдер, и та приказала носильщикам трогаться.

* * *
– Императрица все предусмотрела, – заметил Паймер, осматривая повозки за городскими воротами. Лошади лениво паслись на свежей весенней травке.
– Она планировала это несколько месяцев, – сказал Идальго.
– Я не удивился бы, если бы узнал, что Лерена готовилась к путешествию несколько лет, – промолвил герцог, высовывая голову из окна паланкина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120