Я ничего не делал. — Интонации его голоса вновь изменились, и Марианне показалось, что он напуган. — Я, правда, не делал ничего плохого!
«Он боится, — подумала Марианна. — Он боится меня!» Она подошла к нему, обвила его руками.
— Конечно, не делал! Но посмотри на себя — ты весь в снегу. Ты же замерз! — Прижав его сильнее, она почувствовала, как он дрожит. — Давай пойдем в дом. Мы собираемся разжечь камин и попить какао, а ты сможешь принять хорошую горячую ванну.
Молча, не решаясь произнести ни слова, поскольку тягостное чувство тревоги вновь стало накатываться на него, Джо кивнул головой и позволил Марианне отвести себя назад в дом. Но едва они вышли из сарая, и Марианна плотнее запахнула воротник меховой куртки, как Джо почувствовал, что тревога вновь отступает.
И ему не было холодно, понял он. Несмотря на обильный снегопад и минусовую температуру воздуха, ему совсем не было холодно.
* * *
Джо внимательно смотрел на ванну, над которой поднимался пар. Он стоял полностью раздетый, ему было невыносимо душно, и сейчас, глядя на ванну, наполненную горячей водой, не испытывал ни малейшего желания погружать туда свое тело. Джо уже вспотел в маленькой комнатке, и когда уже был готов залезть в ванну, почувствовал какой-то странный жар в костях.
Жар, который не имел никакого отношения к теплу комнаты, ведь даже когда он сидел перед открытой дверью сеновала, подставив лицо ветру, который дул с гор и гнал вперед хлопья снега, то абсолютно не ощущал холода.
Единственное, что он чувствовал, это успокаивающее воздействие ветра и снега, которое вытесняло тревожное возбуждение, зарождающееся где-то глубоко внутри. Когда ветер трепал его волосы, а снежинки пощипывали лицо, странная пустота, ощущение полной опустошенности и непонятное желание убежать — не только из дома, но даже от самого себя — это необъяснимое стремление выбраться из собственной кожи, внезапно уменьшилось. Ему казалось, что разбушевавшаяся снаружи стихия зовет его, лес манит к себе, горы нашептывают что-то на ухо.
Джо помнил все свои ощущения до мельчайших подробностей. Это было похоже, скорее, на сон, ему даже казалось, что он различает звуки, которые, он знал это, услышать просто невозможно. Ветер, гуляющий среди деревьев наверняка не донес бы до него шорох оленя, пробирающегося сквозь густой кустарник около ручья. И он вряд ли услышал бы шуршание крысы, перебегающей по полу сарая двенадцатью футами ниже.
И все же ему казалось, что он улавливает все эти звуки, и когда увидел, как во двор въезжает «ровер», не удивился, поскольку давно уже слышал сквозь завывание ветра негромкий шум работающего двигателя.
Ему даже казалось, что он может рассмотреть каждую отдельную снежинку, выбрав одну из тех, что приносил с собой ветер. Он следил, как она кружится среди других, и терял ее, лишь когда снежинка падала на землю и сливалась с белым покрывалом, окутавшим двор.
И нос его улавливал ароматы, которых он никогда раньше не замечал, слабые запахи обитателей леса — не более чем легкие дуновения, принесенные к нему ветром, — но каждый из них отчетливый, каждый проникает глубоко внутрь, будоражит душу.
Даже когда Джо откликнулся наконец на зов Марианны, неохотно расставаясь с ощущением полнейшего счастья, вызванного разыгравшейся снаружи стихией, он совсем не ощущал, что в сарае холодно. И сейчас, когда он сидел в ванне, сочетание горячей воды, охватившей его тело, и необычного тепла, идущего откуда-то из глубины, привело его в состояние, близкое к обморочному.
Пот лился у него со лба, рот беспрестанно наполнялся слюной.
Наклонившись вперед, Джо открыл кран с холодной водой, сложил ладони лодочкой, подставил их под ледяную струю и вылил воду себе на голову, потом взял кусок мыла и начал мыться.
Намыливая волосы, он вдруг почувствовал в них какую-то странность. Его пальцы ощущали шершавость, которой он не замечал прежде. В недоумении он сполз вниз, задержал дыхание и окунулся с головой под воду, смывая с волос мыло. Лишь когда появилась боль в легких, снова сел, судорожно хватая ртом воздух. Взяв мыло, он принялся намыливать руки и грудь. Странное, вызывающее зуд ощущение усилилось. И вдруг его захлестнула волна клаустрофобии.
Ванна показалась ему крошечной, а стены комнаты словно надвигались на него. Он поднялся на ноги, яростно отряхнулся, разбрызгивая воду. Задыхаясь от жары, он открыл окно над ванной и глубоко вдохнул холодный воздух, ворвавшийся с улицы. Почувствовав себя лучше, шагнул на пол, снял полотенце с вешалки на стене и начал вытираться. Увидев себя мельком в зеркале над раковиной, он протянул руку и стер со стекла пар.
Мальчик с удивлением рассматривал свое отражение в зеркале.
Это было совсем не то лицо, которое он видел еще сегодня утром.
Глаза, похоже, слегка сузились.
Нижняя часть лица как будто потемнела, и создавалось впечатление, что на щеках обозначилось некое подобие бороды.
Он пробежал пальцами по влажным спутанным волосам и вновь ощутил странную шершавость кожи головы. Наклонившись вперед, стал внимательно ее рассматривать.
Сквозь кожу пробивались крошечные волоски, похожие скорее на ворсинки, почти невидимые невооруженным глазом.
И все же они там были.
Он сглотнул, рассматривая себя в зеркале.
Что с ним происходит?
Джо вновь охватила паника. Неожиданно, несмотря на открытое окно, ванная комната, дом — все стало неудержимо надвигаться на него.
* * *
Рик Мартин припал к земле, пытаясь укрыться за поваленным деревом. Высота снежного покрова быстро увеличивалась, стало наметать первые сугробы, ветер, срываясь с горного склона, подхватывал ледяные кристаллики, едва они касались земли, и тут же вновь подбрасывал их вверх, смешивая с густыми пушистыми хлопьями, летящими с невидимого неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123