– Мэри, тебе не в чем себя обвинять. Мы с тобой тогда не сделали ничего плохого, что бы ни говорил отец Нонан. А Джефф уж определенно ни в чем не виноват.
– Если бы он не был ни в чем виноват... – начала Мэри, но Кит не позволил ей закончить фразу.
– Только не городи, пожалуйста, эту чушь насчет жюри присяжных, Синтии Аллен или кого-то еще. Джефф не причинил этой женщине ни малейшего вреда, в этом я уверен на все сто процентов. А тело, которое нам показали в морге, – Кит посмотрел ей в глаза, – принадлежит не Джеффу.
Мэри дернулась, как будто ее ударили кулаком в живот. «Как не Джеффу? О чем это он говорит? Да, свалившееся на нас горе перенести очень трудно, но избегать смотреть правде в глаза, притворяться, что этого не случилось... Легче все равно не станет, наоборот, еще тяжелее».
Мэри взяла руку мужа в свои.
– Кит, ты же был там, видел его. Зачем же притворяться...
Кит высвободил руку.
– Притворяться? Что значит «притворяться»? Я говорю тебе, Мэри: тело, которое мы видели там, – это не Джефф.
Мэри отпрянула.
– Ради всего святого, о чем ты говоришь? Я просто не понимаю.
Кит ненадолго оторвал взгляд от дороги и сердито посмотрел на нее.
– Повторяю: это не Джефф. Когда я был там утром, мне показали другого мертвеца.
Мэри почувствовала головокружение. Другого? Боже, неужели Кит сошел с ума?
– Татуировка! – хрипло проговорил он. – У Джеффа была татуировка, а у того несчастного, которого мне показали утром, ее не было!
– Я помню о татуировке Джеффа, – сказала Мэри, пытаясь понять логику Кита. – Но она исчезла. Она... – Ее лицо сморщилось, когда перед ее глазами возникло обезображенное тело сына. – Она сгорела, Кит. Поэтому ее там и нет.
– Ты хотя бы сделай над собой усилие, чтобы понять, о чем я говорю! – бросил в ответ Кит, крепко сжимая руль и машинально давя на педаль газа. – Утром эта часть тела у него обгоревшей не была. – Он повысил голос. – И там тоже не было татуировки, Мэри! Я говорю тебе...
– Осторожнее! – крикнула она, потому что их машина угрожала ударить впереди идущую. – Постарайся успокоиться. Ты хочешь, чтобы мы тоже погибли?
Кит замедлил ход, потом потянулся и взял руку Мэри. Но она ее отдернула, отодвинувшись к дверце, и произнесла дрожащим голосом:
– Он умер, Кит. Джефф умер, и ты должен это принять.
– Я не собираюсь принимать ничего, кроме правды. Говорю тебе еще раз: сегодня нам показали не Джеффа!
Мэри была готова взорваться, но справилась с собой. Она сильно прикусила губу, ожидая, пока схлынет волна злости. Затем произнесла спокойно, глядя перед собой:
– Не хочу больше ничего об этом слышать. Отвези меня домой.
– Дело в том, что... – начал Кит, но Мэри его прервала:
– Наш сын умер сегодня утром. И мне придется к этому привыкнуть. Я должна принять эту ношу, которую на меня возложил Господь. Это очень трудно, но придется. А ты... пытаешься притвориться, что этого не случилось. Отвези меня домой, Кит. Просто отвези меня домой и не говори больше ничего.
В кабине опять воцарилось молчание, которое на этот раз ни Мэри, ни Кит не пытались нарушить.

Глава 10

Джефф не знал, что боится темноты. Но раньше ему никогда и не приходилось бывать в настоящей темноте. Такой, когда перестаешь верить, что снова увидишь свет, которая обволакивает, как саван, душит и делает слепым. Джефф понятия не имел, где находится и как долго. А единственной надеждой сохранить рассудок стала свисающая с потолка пыльная лампочка.
Сейчас он понял, что совершил роковую ошибку. Когда сопровождавший его человек спрыгнул с платформы станции метро на Бауэри-стрит и ринулся в темноту туннеля, Джеффу следовало остаться на месте и дождаться полицейских, которые появились бы через несколько секунд. Но в тот момент он не думал – у него не было на это времени, – а просто подчинился инстинкту.
Инстинкт этот, видимо, до поры до времени таился в той части мозга, которая отвечала за самые примитивные эмоции, и потому в тот момент он ничем не отличался от дикого животного, преследуемого охотниками. Джефф побежал в туннель метро следом за человеком, которого почему-то боялся меньше, чем людей, бежавших к нему по платформе. Единственным его желанием сейчас было не потерять из виду человека, силуэт которого смутно маячил впереди. Он становился видимым в тусклом освещении на секунду или две, а затем опять исчезал, чтобы через некоторое время возникнуть вновь. Неожиданно Джефф чуть не врезался в него, потому что тот остановился.
Стук собственного сердца и тяжелое дыхание заглушали почти все звуки, но он все равно услышал характерный шум приближающегося поезда.
Вдалеке появились огни.
– Прочь с путей! – рявкнул человек. – Давай же!
Джефф двинулся налево, но тот схватил его за руку.
– Сюда!
И почти втащил на узкую рабочую платформу, где в бетонной стене туннеля имелась неглубокая выемка.
Грохот перерос в ужасающий рев, темноту туннеля пронзил яркий луч. Джефф прижался спиной к холодному бетону.
Поезд промчался настолько близко, что если бы Джефф протянул руку, то к этому металлическому монстру можно было бы даже прикоснуться. Их окружило густое облако пыли. Джефф имел неосторожность глубоко вдохнуть и закашлялся. Если бы человек не держал его за руку, он бы, наверное, упал под поезд.
Неожиданно все закончилось. Рев поезда затих так же быстро, как возник. Кашель долго не прекращался. У Джеффа ослабли ноги, и он, скользя спиной по стене, опустился на стальной пол рабочей платформы.
– В первый раз действительно несладко, – сказал человек, стоящий рядом. – Но через некоторое время ты научишься задерживать дыхание, и тогда пыль не будет тебя донимать так сильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94