Нет! С какой стати ей перед ним оправдываться? Только вызовешь лишние подозрения.
Оставив сумку рядом с постом, она прошла северным коридором к офису Роба, где включила свет, а потом компьютер. Открыла программу внешней связи, быстро набила номер, который дал Роб, стукнула по клавише «Ввод». Связь с компьютером в Кихее установилась практически сразу. На экране открылось окошко с двумя строчками текста, причем последняя цифра в первой строчке менялась с каждой секундой:
Сбор: 04:00:00 Текущее время: 22:16:53 Подтвердить «Вводом»
Она сразу схватила суть. Глянула на наручные часики. По сравнению с компьютерными они отставали ровно на две с половиной минуты. Подвела их и снова нажала на «Ввод». Открылось новое окно, в нем побежали буквы – это Эл Калама приступил к поискам пароля к директории «Серинус». Прежде чем он закончил первую строчку команд, Катарина с помощью мыши свернула окно – так, чтобы, на посторонний взгляд, на экране была просто обложка программы.
Потом монитор потух – включился «хранитель экрана», Катарина погасила свет и вернулась в холл.
– Порядок? – спросил охранник.
Она кивнула, подхватила свою сумку, еще раз глянула на часы и пошла за охранником в конец коридора южного крыла, к лифту.
– Ничего нет хуже, когда дети болеют, – сказал тот, проводя своим пропуском по серой панели у двери лифта. Катарина, вздохнув, молча кивнула головой. Ей казалось, что лифт добирается к ним целую вечность. Но он наконец пришел, двери раздвинулись, она ступила внутрь.
На счастье, охранник с ней не поехал. Лишь кивнул на прощанье и еще до того, как двери закрылись, повернулся, чтобы идти на свое место.
Она посмотрела на часы: «вечность» длилась 52 секунды.
Засекла, сколько времени займет спуск.
15 секунд, включая открывание дверей.
Вышла из лифта и коридором направилась к двери, за которой был Майкл.
Вход к нему был не сразу, а еще через одну комнатку, вроде предбанника. Там стоял стол с телефоном, за столом сидела женщина. Не то сиделка, не то надзирательница. Хотя на ней был белый халат, осанка и стальной взгляд подсказывали, что это отнюдь не ангел милосердия. Не будет бездействовать, если они с Майклом выйдут из заточения.
Если Майкл сможет выйти.
– Можете войти, доктор Сандквист, – позволили ей. – С вашим сыном сейчас доктор Джеймсон.
Катарина вошла и, увидев Майкла, задохнулась от ярости.
Атмосфера в камере была так насыщенна, что на ее внутренних стенках осела бурая пленка, кое-где плотная до такой степени, что под собственной тяжестью длинными грязными струйками стекала вниз.
И у Джеймсона хватило наглости, оторвавшись от компьютера, ей улыбнуться!
– Майкл у нас молодцом, – сказал он. – Отличный парень.
Словно Майкл выиграл какой-нибудь там забег, подумала Катарина, закусила губу и взяла себя в руки.
Вот тут-то она впервые пришла к абсолютной уверенности, что вытащит своего сына из этой клоаки. Уж как-нибудь. Даже если для этого придется убить и Джеймсона, и надзирательницу. И всякого, кто попробует ей помешать. И правда, в этот момент она с явным наслаждением прикончила бы человека, который относится к ее мальчику так, словно это подопытный кролик.
– Мужества ему всегда было не занимать, – сказала она, стараясь скрыть свои мысли. – Я могу с ним поговорить?
– Ну, разумеется!
Подходя к Майклу, она исподтишка озиралась в поисках телекамеры, которая точно была где-то здесь, но, как и в первый раз, не увидела ее.
– Здравствуй, родной, – тихо сказала она. – Ну, как ты?
Майкл, внутри стекляшки, кивнул.
– Вроде ничего. – И, помолчав, прибавил: – А я смогу когда-нибудь дышать нормальным воздухом?
У Катарины сердце перевернулось. Сегодня же, хотелось ей закричать, сегодня же я вытащу тебя отсюда и отвезу туда, где ты сможешь переждать, пока мы не выясним, что они с тобой сделали! Но, конечно, она не сделала ничего подобного.
И тут, в затянувшемся молчании, заметила, что Майкл поводит головой. Словно показывает на свои же колени.
Она опустила взгляд, увидела, что он шевелит указательным пальцем правой руки, и не сразу, но поняла.
Он писал пальцем по простыне, так незаметно, что никто бы не догадался.
– Конечно, сможешь, – сказала она. – И доктор Джеймсон говорит, что ты молодец. «ЗАБЕРИ МЕНЯ», – сказали его пальцы. Быстро глянув на Джеймсона, чтобы убедиться, что тот целиком погружен в работу на компьютере, она со значением наклонила голову, потом, не отрывая взгляда от сына, сказала: – Сегодня, – и подняла правую руку к животу, растопырив четыре пальца так, что большой оказался спрятанным за ладонью. – Сегодня я останусь здесь с тобой. Ты рад?
Катарине показалось, что когда она сказала «сегодня», глаза Майкла метнулись на ее растопыренную ладонь. Понял ли он, что она сообщила: побег назначен на четыре часа утра?
Он подмигнул ей. Значит, и впрямь понял.
* * *
– Готово!
Значение этого слова не сразу дошло до Роба. В течение трех часов, которые Эл провел за терминалом по соседству с тем, за которым трудился Фил Хауэлл, Роб, как завороженный, следил за бесчисленными списками файлов, бегущими перед глазами астронома. Они текли час за часом, пока суперкомпьютер, расположенный в соседнем зале, прочесывал все доступные ему компьютеры в поисках файлов, имеющих данные о коде ДНК. Когда он находил эти данные, то сравнивал их не только с тем файлом, который сам же определил как на 97 процентов соответствующий формуле ДНК неведомого организма, но и с остальными 23 созданными им файлами.
К тому времени, как Эл подал голос, были обработаны тысячи файлов, и каждый из них удлинял список выраженных в цифрах формул ДНК – генетических кодов крошечных одноклеточных, тысяч подвидов водорослей, мхов, папоротников, кустарников и деревьев, а также червей, насекомых, пауков, рептилий, амфибий, рыб и всех известных человеку теплокровных созданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93