Всеми
фибрами души он реагировал на проявления ее страсти, и каждый его нерв тр
епетно откликался на исходившую от нее энергию.
Ему даже казалось иногда, будто при каждом прикосновении в него перелива
ется ее жизненная сила и он радостно впитывает ее своими пальцами, ладон
ями, каждой клеточкой своего тела.
Он начал энергично двигаться, не прекращая ласкать рукой ее возбужденно
е тело. Его плоть входила в нее все глубже и глубже, как будто стараясь про
никнуть в недра души Энн и полностью познать ее. Он ощущал трепетное биен
ие ее существа, нежный пульс ее сердца и всеми силами рвался туда, где долж
ен был находиться главный источник ее жизни, ее пульсирующей энергии. Их
тела слились в единое целое и подчинились закону единого животворящего
ритма, неумолимо увлекавшего их к высшему блаженству бытия. Гленн чувств
овал пальцы Энн, глубоко вонзавшиеся в его спину, ее ноги, крепко обхватив
шие его бедра. Она безудержно рвалась навстречу его плоти, как будто жела
я поглотить его полностью и насладиться ощущением абсолютного слияния
их жизней в одно неразрывное целое.
Гленн на мгновение замер, почувствовав сладостное напряжение в паху, а п
отом смирился с неизбежным извержением сексуальной энергии и сделал по
следнее движение, стараясь войти в Энн как можно глубже. Его тело прониза
л мощный электрический разряд, и вибрация ее кожи стала постепенно затих
ать. Он всеми силами старался продлить это необыкновенно приятное ощуще
ние, но энергия неумолимо исчезала и он не мог ее удержать.
Выплеснув из себя последние силы, Гленн повалился на бок и вскоре погруз
ился в глубокий сон.
Энн какое-то время лежала тихо, пытаясь разобраться в испытанных ею ощущ
ениях. Она не хотела будить мужа, но ее одолевали сомнения, которые трудно
было выразить словами. Она никак не могла понять, что же произошло между н
ими минуту назад.
Гленн стал каким-то другим. Она прекрасно помнила, как он занимался любов
ью раньше. Это происходило как-то спокойнее, как-то по-домашнему. А сейчас
она дажг испугалась его напора и ярости. Это было похоже на безумие, на как
ое-то необъяснимое отчаяние. Он словно стремился ворваться в ее тело и ов
ладеть чем-то таким, что она не могла ему отдать.
Наконец она сползла с кровати и направилась в ванную, где пристально осм
отрела себя в зеркале. На ее теле отчетливо обозначились синяки, оставле
нные его крепкими пальцами.
Она даже вздрогнула, увидев их.
Приняв душ, Энн насухо вытерлась и оделась. Гленн лежал на кровати, широко
раскинув ноги и руки, и мерно посапывал. Энн показалось, что он похудел, а р
умянец на его лице выглядит не совсем здоровым.
Ничего страшного. Все встанет на свои места. Через пару недель он наберет
свои 180 фунтов, а несколько часов на солнце сделают его кожу по-прежнему см
углой.
Да, но как же насчет его внутреннего мира?
Что означает то безумное отчаяние, которое она почувствовала в нем во вр
емя полового акта?
Исчезнет ли оно вместе с его нездоровым румянцем?
Она наклонилась к мужу, нежно поцеловала его в лоб и накрыла его обнаженн
ое тело одеялом, прежде чем выйти из спальни.
Остановившись у двери, она снова посмотрела на него.
Да, это был Гленн, ее муж, но он стал каким-то другим.
Похоже на то, что сердечный приступ повредил не только его тело, но и душу.

Энн отправилась на работу, размышляя по пути о том, что по мере восстановл
ения физических сил Гленна произойдет, несомненно, и восстановление его
душевных сил. К следующему разу их интимные отношения неизбежно приобре
тут свои прежние, хорошо знакомые формы.
А что будет, если их взаимоотношения так и не вернутся в прежнюю колею?
На этот вопрос у нее не нашлось ответа.

Глава 24

На следующее утро Глени Джефферс проснулся поздно и долго приходил в себ
я после длительного пребывания в больнице. На какое-то мгновение он испы
тал нечто подобное тому, что чувствовал вскоре после сердечного приступ
а, когда его накачали лекарствами. Но это состояние быстро прошло, и он был
несказанно рад наконец-то проснуться в своем доме, в своей пижаме и в сво
ей собственной постели. К тому же сегодня его разбудила не медсестра, а же
на, которая нежно поцеловала его перед тем, как отправиться на работу.
Дома.
Он был дома Ц и совершенно один.
Гленн лениво потянулся в кровати, с удовольствием прислушиваясь к знако
мой тишине родного гнезда. Интересно, когда он в последний раз наслаждал
ся такой тишиной?
Это было так давно, что невозможно вспомнить.
Дело, конечно, заключалось отнюдь не в том, что в больнице не хватало покоя
. Просто там стояла какая-то неприятная тишина, наполненная тревогой и бо
лью, а дома все ощущалось по-другому. Там Гленн всегда слышал, как в соседн
ей палате кто-то кашляет или стонет, а дома даже бессвязная болтовня Гект
ора казалась ему райской мелодией. Да и шум улицы в дом Гленна почти не про
никал Ц за исключением, пожалуй, едва слышного щебетания птиц, которое т
оже было весьма приятно.
Настроившись на беззаботное времяпрепровождение, Гленн легко соскочил
с кровати, накинул домашний халат, впрыгнул в мягкие домашние тапочки и с
пустился вниз, в кухню, откуда доносился ароматный запах утреннего кофе.
На кухне он обнаружил короткую записку, оставленную для него женой:
"Тебе нельзя пить кофе, поэтому постарайся ограничиться одной чашкой".
Именно в этот момент Гленн впервые почувствовал, что он в доме не один. Это
было довольно странное ощущение, которое обычно возникает у человека то
гда, когда за ним кто-то пристально наблюдает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132