А перестали они шептать, когда он уже уходил с гасиенды и в воздухе сильно пахло порохом, по лицу его текла кровь, и хотя все тело болело, сердце его оставалось по-прежнему бесчувственно-пустым.
Пустым и холодным.
Но он знал – ночью ему снова приснится сон, и он увидит все, что случилось днем, и будет снова разрываться от той нестерпимой, неведомой боли, которую другие люди называют чувствами.
Но это будет в последний раз, потому что теперь он знал, откуда приходит к нему эта боль, и знал, как с этим справиться.
И еще он знал – он, Алекс Лонсдейл, не имеет никакого отношения к происшедшему.
Того, кто все это совершил, зовут Алехандро де Мелендес-и-Руис. Это он превратил его жизнь в цепочку кошмаров, это он не дает ему уснуть по ночам.
Значит, Алехандро надо убить. У Алекса просто нет другого выхода.
Алекс сменил рубашку, порез на лбу можно и не заклеивать.
Взяв ружье, он спустился вниз, вошел в кухню, пошарив в нижнем ящике, без труда отыскал комплект запасных ключей от машины.
Он уже выезжал из ворот, когда мимо их дома, завывая сиреной и сверкая бело-синей мигалкой, пронеслась патрульная машина полиции.
Он знал, куда они едут, и знал, что именно обнаружат сидящие в машине, когда приедут туда. Поехать за ними и изложить свою версию случившегося... Алекс резко вывернул руль, и машина рванулась в противоположную сторону.
Голова вдруг стала ясной, мысли были словно отлиты из прозрачного хрусталя. Сейчас вниз, потом по центральной улице через город, а дальше – прямо по шоссе. Через полчаса он уже будет в Пало Альто.
* * *
– Говорю тебе, что-то тут не сходится, – в десятый раз бубнил Финнерти. Неожиданно в кухне, где они с Джексоном расположились, чтобы привести в порядок свои записи, зазвонил телефон. Финнерти свирепо посмотрел на аппарат и раздраженно подумал, что эта чертова штука может звонить до тех пор, пока он не выскажет свою мысль, и произнес: – Парень сказал, что он припарковался напротив кафе, через площадь. Именно так у меня и записано.
– А у меня – что он оставил машину совсем рядом с кафе, – не унимался Джексон. Прервавшись, он кивнул на захлебывающийся телефон. – Мы вроде в твоей кухне? Значит, это тебя. Снимай.
– Черт, – плюнул Финнерти, протягивая руку к телефонной трубке. – Да? – На несколько секунд он замолчал, и Джексон видел, как постепенно с лица его сходит краска. – Ах, черт... Да, сейчас будем. Конец связи. – Положив трубку, он глубоко и шумно вздохнул и в упор взглянул на напарника. – Еще двое. Шеф хочет, чтобы мы пришли и проверили – почерк может быть сходным. Хотя по тому, что он рассказал, – ничего похожего. На сей раз – настоящая бойня.
По приезде на место Финнерти понял, что воспользовался слишком мягким сравнением. У одного из лежавших у стены тел почти полностью отсутствовала голова. Однако Финнерти сразу опознал второй труп. Пуля попала ей в грудь, и хотя лицо было искажено гримасой боли, он понял, кто это.
Кэролайн Эванс.
Рядом скорее всего – труп ее матери, Синтии.
– Звони медикам, в Центр, – бросил Финнерти подошедшему Джексону. – И скажи им – пусть сразу захватят с собой мешки. – После чего он занялся садовником Хосе Карильо, который сидел возле бассейна, стараясь не смотреть в сторону лежавших на земле тел и окровавленной белой стены над ними.
– Что-нибудь знаешь обо всем этом, Хосе? – спросил Финнерти, подходя к нему.
Хосе медленно покачал головой.
– Я сюда на работу наниматься приехал. Ну и только заехал во двор... – его голос дрогнул. – Я как их увидел, сразу бросился вам звонить. То есть, значит, в полицию.
– А больше ты ничего не видел? И... никого?
Хосе открыл было рот, чтобы ответить, но замолчал, задумавшись.
– Вспомнил что-то?
– Да вроде того... Я когда ехал сюда, парня какого-то встретил. Вид у него был, как будто дрался с кем-то не один час, и ружье в руках такое здоровое.
– А кто он – не знаешь?
Хосе покачал головой.
– Но дом, в который он вошел, показать могу.
Лицо Финнерти словно окаменело.
– Далеко?
– Нет, рядом. Прямо вниз по дороге... в начале Гасиенда-драйв.
Финнерти взглянул на патрульный автомобиль, сидевший в нем Джексон осипшим голосом кричал что-то в микрофон рации.
– Хосе, а если на твоей тачке, а? Вести сможешь?
Поколебавшись, Хосе кивнул, и Финнерти, крикнув Джексону, что вернется через несколько минут, забрался в кабину. Включив зажигание, Хосе нажал на стартер, молясь, чтобы именно сейчас его пожилой мустанг не капризничал. Двигатель чихнул, кашлянул, затем заработал.
Проехав с полмили вниз по склону холма, Хосе остановил грузовик перед чьими-то воротами.
– Вот, – кивнул он. – Сюда он вошел, Роско.
Несколько секунд Финнерти, не отрываясь, смотрел на дом.
– Ты уверен, Хосе? Дело-то может оказаться серьезным.
Хосе усиленно закивал.
– Именно сюда, точно. Вон, видишь, на тротуаре навалено, такой виноград обрезали – и хоть бы почесались убрать. Я такие вещи не забываю. Именно сюда тот парень и шел.
Даже без знаменитого винограда Финнерти сразу узнал дом доктора Маршалла Лонсдейла. Неудивительно, чертыхнулся он про себя, ведь он был здесь часов семь назад, не больше.
Выйдя из кабины грузовика, сержант заглянул во двор через ворота. Он сразу заметил, что гараж пуст.
– Слушай, Хосе, поезжай, ради Бога, на гасиенду, пусть мой напарник заводит машину и мчит сюда. О'кей, старина?
Хосе кивнул, минуту спустя его машина исчезла за поворотом. Финнерти, стоя у ворот, все смотрел на дом, в душе медленно росла уверенность – никого сейчас в этом доме нет. Несколько минут спустя, взвизгнув тормозами, у тротуара остановился черно-белый патрульный линкольн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105