Подождав, пока сердце начнет биться в нормальном ритме, он потянулся к рассыпанным по столу листкам с результатами тестов.
Возможно, подумал он, все еще обойдется. К счастью, организм Алекса выдержал. Его мозг был настолько поглощен хаосом образов, вызванным стимуляцией, что попросту не заметил происходящего с остальными частями тела.
А... если нет?
Глава 19
– Но он так и не сказал, в чем именно дело? – снова переспросил Марш.
Аккуратно сложив салфетку – Эллен знала, что означал этот жест: муж принял какое-то решение, – он положил ее рядом со своей чашкой и в упор посмотрел на супругу.
– Нет, только то, что снова хочет обследовать Алекса. – Эллен уже в третий раз отвечала на вопрос мужа. Почему он не может понять, что в намерениях Раймонда нет ничего дурного? – Кроме того, – продолжала она, – если бы он действительно подозревал что-нибудь серьезное, он бы просто не отпустил Алекса сегодня домой. Он вполне мог оставить его в Институте.
– Да, конечно, однако на следующий же день я обратился быв суд, – подытожил Марш. – И он, думаю, понимает это. Несмотря на этот чертов контракт, я все еще остаюсь отцом Алекса, и если он не соблаговолит посвятить нас в детали проделанной им операции и объяснить, какие были допущены нарушения, Алекса он более не увидит. – Отодвинув стул, Марш поднялся из-за стола. И хотя Эллен была полка решимости продолжать давно начавшийся спор, она понимала – это уже бесполезно. Ей придется сделать то, что, она знала, лучше всего для Алекса – а с Маршем она разберется после. Когда Марш вышел из комнаты, она привычно собрала со стола грязные тарелки и сунула их в посудомоечную машину, закрыв дверцу, нажала кнопку.
Алекса Марш нашел в его комнате. Сын сидел за столом, на котором лежал раскрытый учебник – из тех, что остались у Марша еще с университетских времен, весь разворот занимало увеличенное изображение мозга. По письменному столу бродила белая крыса, заинтересованно поводя из стороны в сторону острой мордочкой.
* * *
Марш тронул Алекса за плечо.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, доктор?
Алекс, оторвавшись на мгновение от учебника, поднял глаза на Марша.
– Я не думаю.
– И все же, – не отставал Марш, видя, что Алекс медлит с ответом, он привычным движением поднял крысу и провел пальцем за розовыми лепестками ушей. Зверек пискнул от удовольствия. – Один только вопрос, профессор: вы, насколько я могу понять, собираетесь производить послойные срезы мозга. Разрешите узнать, каким образом?
Глаза Алекса встретились с глазами отца.
– Как ты догадался?
– Я, конечно, не гений, – заметил Марш, – но вчера ночью ты сам рассказал мне о своем выводе – при тех повреждениях, что твой мозг получил в катастрофе, ты должен был давным-давно умереть. Второй день ты изучаешь анатомию мозга, а про то, что белых крыс используют для подобных опытов, слышал даже я. Так что...
– О'кей, – кивнул Алекс. – Я действительно хочу удостовериться в том, что произойдет с крысой, если я попробую проникнуть в ее мозг так же глубоко, как доктор Торрес смог проникнуть в мой.
– То есть – выживет она или нет, – подытожил Марш. Алекс кивнул в знак согласия. – В таком случае у меня есть одно предложение. Мы воспользуемся лабораторией Медицинского центра, а я тебе проассистирую. Идет?
– Ты серьезно? – спросил Алекс.
– В ином случае твои крысы переживут только первый разрез.
Когда через несколько минут отец с сыном спустились вниз, Эллен, взглянув на них, слегка улыбнулась и удовлетворенно кивнула.
– Слава Богу, вы сами сообразили, что этим тварям не место в комнате Алекса. – Показав на клетку в руках сына, она спросила: – Если не секрет – куда это вы направились?
– Отвезем их в нашу лабораторию, – ответил Марш. – Возможно, мы там задержимся, если удастся кое-что обнаружить.
– Обнаружить? – нахмурила брови Эллен. – Что вы собираетесь там обнаружить, хотела бы я знать? Там же никого сейчас нет, и...
– Вот нам никто и не помешает, – оборвал ее Марш.
Пока Эллен терялась в догадках – что, собственно, эти двое задумали, – Алекс и Марш исчезли за входной дверью. Хлопнули ворота гаража. Взревел мотор. Несколько секунд Эллен вглядывалась во тьму за окном, затем задернула занавеску.
* * *
Лампа бестеневого освещения заливала лабораторный стол ровным слепящим светом, и Алекс с непривычки прикрыл ладонью глаза. Марш пристегивал крысу ремешками к доске – и вдруг на короткий миг мелькнула мысль: не догадывается ли она, что сейчас будет с ней? Агатовые глаза зверька, казалось, были полны тревоги, Марш чувствовал, как мохнатое тельце конвульсивно подергивается в его руке. Он взглянул на Алекса, стоявшего по другую сторону стола.
– Имей в виду – она вряд ли выживет.
– Неважно, – Алекс пожал плечами все с тем же равнодушным выражением, к которому – Марш уже понял – он никогда не сможет привыкнуть. – Приступай.
Марш ввел иглу под кожу зверька и нажал на поршень. Крыса несколько раз дернулась и затихла. Сверившись с иллюстрацией в книге, лежавшей на тумбочке недалеко от стола, Марш одним движением скальпеля обвел череп крысы круговым разрезом – от левого глаза до правого – и легко, как перчатку, снял кожу. Затем при помощи пилки он принялся отделять крышку черепа. Работал он медленно, но через несколько минут мозг крысы предстал перед ними, словно на муляже, однако зверек дышал ровно, сердце его билось по-прежнему.
– Может, наша затея и не удастся, – заметил Марш. – В принципе, для этого нужны инструменты меньших размеров, и кроме того, для поддержания биологических функций организма у крысы задействована гораздо большая, чем у человека, часть мозговой коры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105