..
- Прилетай, милочка, прилетай, моя красавица, - попрощалась старушка
с почтальоном.
Первый раз в жизни была Картина счастлива. Ей казалось, что она
помолодела на сто лет. Неужели теперь она нужна стольким людям?!
...Картина так устала, что впервые проспала рассвет. Ей снилось, что
она летит с сумкой над земным шаром и бросает с вышины письма, а люди
ловят их и приветливо машут вслед.

ПЕРВЫЕ КАНИКУЛЫ

Вот и прошел учебный год.
Каникулы!
Слово звонкое, как удар по мячу. Первые каникулы в жизни Одноуха и
Дыркорыла. Теперь они люди ученые. Выучили полкилометра стихов, сложили и
вычли в уме множество разнообразных предметов, получили сто похвал от
Тамары Константиновны и сто одно замечание от Констнтинтамарыча,
поссорились, помирились и подружились со всеми товарищами, выросли,
повзрослел, поумнели... И перешли во второй класс.
В шкафу лежат подарки - две большие книги с картинками и надписью:
"За отличные успехи и прилежание".
Действительно, в тетрадях, которые раньше тянули на единицу,
появилось много пятерок, их даже жалко выбрасывать. Что же касается
прилежания, то оно не всегда было отличным, но в основном - прилежным.
Последний урок - как праздник, а нашим героям почему-то грустно
вспоминать его.
Вошла Тамара Константиновна с пачкой книг и раздала всем подарки.
Глаза у нее были блестящие, голос взволнованный - самая красивая
учительница, которая только может быть! И каждый улыбался и невольно
становился серьезным, когда ему вручали книгу.
Тамара Константиновна внимательно смотрела на подходившего к ней
первоклашку, говорила важные для него слова, и первоклашка моментально
взрослел и становился второклассником.
Когда алфавит в классном журнале кончился, учительница объявила, что
в новом учебном году их будет не тридцать два ученика, а тридцать три, и
показала новую парту. Весь класс так и залился смехом, увидев эту парту. В
углу под самым потолком была приделана обыкновенная толстая палка.
И смолк класс, потому что в открытое окно влетела белая птица и
уселась на свою парту.
Картина сразу украсила собой пустующий угол.
Она сидела, как и все, очень прямо, уставившись выпуклым глазом на
учительницу, и в ее черной почтовой сумке лежали учебники для второго
класса.
Тамара Константиновна называла новые учебники, а Картина доставала
клювом из сумки нужную книгу и демонстрировала с высоты классу.
Ребята пишут и пишут в тетрадях. То поднимут голову и посмотрят на
учительницу, то оглянутся на Картину. Умница птица, ее и вороной-то
неловко назвать: за несколько месяцев вызубрила всю программу, догнала
товарищей, будет учиться дальше.
Тридцать третье место прочно утвердилось в классе!
Одноух и Дыркорыл особенно прилежно составляли список дел на лето.
Как важно им не забыть ничего, чему они выучились в школе. За три
месяца они прочитают все книги, заглянут в учебники, будут во всем
помогать Нехлебову. Теперь их трое помощников - Дружный коллектив.
Кончился последний урок, взлетела со своей парты Картина, и будущие
второклассники с веселым шумом и неожиданной грустью покинули класс.
Но грусть похожа на дымок погасшего костра. Повеял ветер, и нет его -
растаял. Только в памяти остался едва уловимый след.
Весенний ветер гуляет по улице, влетает в открытые окна, зовет
озорно: эй, вы, не проспите каникулы!
Впереди три месяца полной свободы, зеленой травы, зеленого неба,
зеленого ветра, зеленого жаркого солнца. Вот как сладко зевает на
подоконнике кошка: каш-кис-кус-лыш... Смотрит одним глазом на побледневшие
ученые физиономии, понимает, умница, что нужна ее хозяевам срочная
медицинская помощь природы - солнце, воздух и вода.
- Буду вставать рано, - сказал Дырк. - Сделал зарядку, бегом к реке и
- лови себе рыбку хвостом. На завтрак.
- Хорошо тебе с голым хвостом. А я? Обо мне не подумал, - обиделся
Одноух. - Ну, и я не пропаду. Целый день буду загорать.
- Как это? - удивился Дырк, оглядывая мохнатого приятеля.
- Обыкновенно, на солнышке.
- Снимешь шкуру, - поддакнул Дыркорыл, - наденешь трусики и валяйся
пузом вверх...
- И сниму! - гордо заявил Одноух. - И валяться буду... Даже купаться!
- А ты. Картина, как начнешь каникулы? - поинтересовался Дырк.
"Кар! - деловито гаркнула птица. - Корреспонденция!.. Срочные
дела!.."
Картина нацепила сумку на шею и полетела на почту. Скорее, скорее!
Может быть, лежат важные телеграммы...
Одноух и Дыркорыл, поспорив, разошлись в разные стороны.
Ух, как жарило солнце!
Дыркорыл язык высунул, пока добрался до реки. Удочки разматывать не
стал, бросил на траву. Уселся на бревне, упавшем с берега, хвост и копыта
в воду опустил, отдыхает.
Сидит Дырк на бревне, шевелит хвостом в прохладе, напевает:
Пусть удирает крокодил.
Когда рыбачит Дыркорыл.
Я - Дыркорыл, я - Дыркорыл,
А дальше я забыл!..
Вдруг кто-то хвать его за хвост. Да пребольно.
Дыркорыл вздрогнул, осмотрел хвост. На нем белели ямочки от чьих-то
зубов.
"Эге, - сказал себе Дырк, - окунь хватанул".
Конечно, жадный окунь принял хвост за гигантского червя, крокодилы
ведь в реке не водятся. Жирный золотисто-зеленый окунь бродил где-то
рядом, но Дырку лень было возиться с удочкой, лень было и пошевелиться.
Что-то тяжелое повисло на хвосте, и рыболов - бултых! - полетел с
бревна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20