«Да, я готов принять на себя тяжелую миссию и спасти Россию…»
– Тут прокуратура…, – начал было имиджмейкер.
– Ты что, не понял? Это Высоковский звонит.
– Да я понял, понял. Но тут… – пытался что-то объяснить имиджмейкер.
Кандидат в президенты нажал на кнопочку отключения и громко объявил:
– Обрадовались там все. «Ура» кричат.
Он обвел всех счастливым взглядом и показал на шампанское.
– Тогда за Ваш успех, – спокойно сказал Ван Хейден и коснулся своим бокалом бокала Высоковского.
Обе девушки сделали то же самое. Только Джулия осушила свой наполовину, а Лена только пригубила.
– Питер, – кричал Владимир Фомич, – ты представляешь – какие дела мы будем крутить, когда я стану президентом.
Неизвестно, в каком переводе дошла до банкира эта фраза, но он вдруг поднялся и, протянув руку своему гостю, сказал:
– Завтра обсудим все детали.
Джулия тоже вскочила и пошла вслед за отцом. В открытые двери салона задувал ветер, зевали мексиканцы, и стюард убирал посуду со стола. Шлепали волны по бортам судна, и высоко в небе светили миллионы ярких звезд.
– Елена Павловна, позвольте пригласить Вас на танец.
Но девушка лишь удивленно вскинула брови: ведь музыки не было. Но Владимир Фомич щелкнул пальцами и крикнул:
– Давайте, ребята, сбацайте нам «Бессеме мучо». Зазвучали гитары, мексиканцы запели высокими и
томными голосами. Высоковский протянул руку, но Лена покачала головой.
– Тогда посидим и послушаем, – не стал настаивать будущий президент.
Но молча слушать он не мог, начал шептать с придыханием и страстно:
– Лена, я обязательно стану президентом. По моей просьбе социологи провели опрос в двадцати регионах России. Мой рейтинг самый высокий – почти три четверти россиян готовы отдать за меня свои голоса. Так что Кремль будет моим офисом, то есть нашим. Ведь все это ради Вас, Лена.
Он схватил ее за руки и попытался повернуть к себе лицом. Но все равно девушка смотрела в сторону и словно не слышала обращенной к ней пламенной речи.
– Поймите, Леночка, – продолжил Владимир Фомич, – к Вашим ногам я кладу не богатства, не призрак власти, а целую страну. Вы достойны самого лучшего…
Высоковский опустился перед девушкой на колени, затем обернулся и махнул рукой музыкантам – пошли прочь!
– …Вы достойны, чтобы к Вашим ногам положили весь мир, но только один я могу это сделать для Вас.
Он стал снимать с себя клубный пиджак, сдернул шейный платок.
– У Вас соус на рубашке, – произнесла Лена спокойно, – словно кровь.
– При чем тут соус! – возмутился Владимир Фомич и схватил девушку за колени. – Именно сейчас я предлагаю Вам все, что имею: деньги, власть, будущее, всю свою жизнь, родину…
– Какая чушь! – сказала Лена, сбрасывая со своих колен его руки.
– Вот бокал шампанского, – показал Высоковский на стол, – давайте вместе выпьем его за наше будущее, разделим его, как нашу жизнь.
Он поднялся и обхватил Лену за плечи и попытался прижаться к ее лицу губами. Но девушка оттолкнула слишком темпераментного поклонника.
– Владимир Фомич!
– Что? Что? – негромко вскрикнул он.
– Я завтра же улечу, а сейчас…
– В океан прыгнешь? – усмехнулся Высоковский.
Тогда Лена взяла со стола бокал и выплеснула его содержимое в улыбающееся лицо олигарха. И тут же резко поднялась.
– Ты, ты, ты…, – задохнулся Владимир Фомич, – не хочешь по-хорошему…
Он замахнулся, но в этот момент дикая черная кошка ворвалась в салон. Джулия ударила с размаху всей ладонью. Высоковский отлетел к стене, перевернув по дороге пару стульев.
– Пойдем отсюда, – сказала мисс Хейден.
Девушки вышли на палубу. Лена обернулась и посмотрела на босса, который попытался подняться, закинув назад голову, чтобы остановить кровь, струящуюся из разбитого носа.
– Вы еще за это ответите, – сказал он, обращаясь неизвестно к кому, – я таких вещей не прощаю. Акулам скормлю!
Тогда Лена сбросила туфельки, перешагнула через леера и, оттолкнувшись от борта, прыгнула головой вниз в ночной океан.
Глава вторая
1
Наступление нового года торжественно отмечают даже те, кто каждый день что-нибудь празднует. Обитатели одной из квартир дома в переулке Каховского гоже старались не пропустить это событие – притащили две елки: одну им дали за разгрузку машины, а вторую взяли так – кто их считал, целая фура! Боб-рок предлагал сходить за третьей: возле исторического факультета растут голубые, но народ единодушно отверг: голубых нам не надо! Зато две поставленные в квартире были украшены с большим вкусом: поставили на ветки свечи, обсыпали хвою ватой, повесили игрушки, спичечные коробки и пустые шкалики. Вместо звезд на макушки надели бутылки из-под французского коньяка и шотландского виски «Long John», найденные на помойке. Один из приглашенных гостей поглядел на такую красоту и на праздничный стол, уставленный водкой и вином, радостно прохрипел:
– Вот это – жизнь!
Нельзя сказать, что подобная жизнь очень нравилась Подрезову. Может быть, она ему не нравилась вовсе, но он старался не досаждать новым друзьям брюзжаньем и попреками, пил вместе с ними, бегал в магазин или в ночной ларек, и так много он бегал туда-сюда, что спорт этот помог ему быстро залечить все раны. Кроме одной. Однажды он все-таки не выдержал и поплелся к дому на Морской набережной.
«Подниматься к ней не буду, – решил он с самого начала, – что ей на мою пьяную рожу смотреть. Дождусь, когда она вернется, погляжу на нее со стороны, а потом уйду».
Было самое начало декабря, с неба сыпалась крупа, и ветер гонял ее по заледеневшим газонам. Металлические детские качели натруженно скрипели, с трудом выдерживая подрезовское тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97