– Слышь, – шепчет в ухо сокурсница, – может, ты моего Марата закадришь, а мне швед достанется. Хотя куда тебе…
Ольга расстроенная вздыхает и тут же вталкивает подругу в комнату, посреди которой стоит большой накрытый стол.
– Знакомьтесь: это Елена. Учится вместе со мной. Заканчиваем первый курс экономического.
Длинноволосый бледный бывший одноклассник даже поднялся, просто кивнул головой, а вот швед вскочил с кресла и представился:
– Густав.
И тут же взял Ленкину ладонь и прикоснулся к ней губами.
За столом они сидели вместе. Вокруг ели, пили, разговаривали все разом, а Густав даже не пытался кого-то перекрикивать. Один раз потанцевав с Леной, он предложил:
– Давай перейдем в другую комнату.
Ольга, услышавшая это, кивнула – давай, подруга, не робей: надо же когда-то начинать. Швед пропустил девушку вперед себя в проем двери. Лена обернулась и смутилась, заметив, каким взглядом смотрит на ее ноги Марат.
Они сидели в пустой комнате в разных углах. Густав не только не пытался обнять и поцеловать ее, он даже не приближался. Сидел и рассказывал, как ему нравится в Советском Союзе и в Москве. Но год стажировки заканчивается, и через полтора месяца нужно будет уехать, а хотелось бы задержаться. Лена слушала его и улыбалась, потому что у шведа были длинные светлые волосы. Они падали ему на спину, рассыпаясь по плечам, легкие и пушистые. В комнате стоял тонкий аромат мужских духов или дезодоранта.
Потом они вернулись ко всей компании, танцевали вместе, и этот странный запах казался Лене уже таким знакомым. Но гости постепенно расходились, хозяйка с Маратом уединились в той самой комнате, и когда Ольга появилась на пороге в рубашке своего друга и спросила: «Вы еще здесь?», Густав поднялся с кресла и протянул руку Лене: «Мы уже уходим».
Просить подругу, чтобы оставила у себя переночевать, было уже неудобно, и к тому же страшно: а вдруг Густав тоже останется и захочет лечь с нею. Может быть, это было бы и не плохо, но к такому важному делу нужно было морально подготовиться, а кто же знал.
Густав поднял руку, и машина такси затормозила рядом.
– Тебе куда? – спросил швед.
– В Балашиху, – покраснев, сказала Лена.
У нее в кармане лишь десятка с мелочью, но молодой человек, распахнув перед ней дверцу, сам уселся на переднее сиденье:
– В Балашиху!
– Пятьдесят баксов, – сказал таксист, угадав в пассажире иностранца.
– О'кей, – мотнул пушистыми волосами Густав.
Возле темного подъезда машина остановилась, и швед, бросив водителю: «Подожди пять минут!», вышел провожать.
Возле лифта он, задержав Ленкину руку, сказал:
– Я не хочу уезжать из Москвы. Мне нужен фиктивный брак, чтобы задержаться здесь. Давай заключим соглашение: ты выходишь за меня замуж, я живу здесь еще год, а потом ты, как моя жена, сможешь приехать в Гетеборг и закончить образование там.
Он заглядывал в глаза и говорил с таким милым акцентом, что Лена соглашалась со всем, что он говорил. Она кивала головой, а когда Густав спросил: «О'кей?», она рассмеялась и ответила: «Иес!». Он наклонился и поцеловал ее руку, потом дверь подъезда хлопнула, слышно было, как отъехала машина, все стихло, только гулко билось Ленкино сердце.
– У меня теперь есть жених, – прошептала она.
Поднесла к лицу ладонь и вдохнула в себя аромат лаванды. Запах был просто чудесный, как и вся последующая жизнь. По крайней мере, представлявшаяся бедной девочке на темной площадке возле открытой двери лифта.
Свадьбу сыграли скромненькую. Густав удивлялся – зачем, дескать, но не говорить же мамуське, что брак фиктивный: она так радовалась за дочку, так радовалась.
– Красивый он, – шептала перед регистрацией Нина Ивановна, – жаль, конечно, что папа не дожил.
И она смахивала слезу. Вечером мама посидела полчаса за столом, а потом ушла ночевать к соседке, оставив молодых с друзьями. Но Ольга с Маратом, еще пара подруг со своими ухажерами – все знали, что брак фиктивный, просто собрались, чтобы лишний раз выпить и потанцевать. Густав пригласил еще одного своего друга – тоже шведа, работающего в Москве в представительстве какой-то фирмы. Другу было за сорок, он был подтянуто аккуратен, шелковый костюм-тройка, идеально сидевший на нем, переливался искорками. Всем было весело, и Лена тоже смеялась, но внутри ее что-то напряглось: Густав нравился ей, а в соседней комнате мать расстелила большую постель и зачем-то положила на подушки лепестки роз.
Но как объяснить Густаву, что она не хочет, чтобы брак был фиктивным, Лена не знала. Хотя будь он трижды ненормальным – этот брак, должен же швед понять, что она любит его и готова ради него на все. Гости ушли, только шведский друг остался за столом, а Лена, заперевшись в ванной, долго сидела на крохотном стульчике, смотрела на себя в настенное зеркало. Потом встала под душ и, когда вытиралась полотенцем, услышала, как щелкнул замок входной двери – ушел и шведский гость.
Леночка надела на себя голубенький пеньюарчик, купленный по случаю у Ольги, и вышла в коридор. Она замерла у двери в спальную, еще раз вздохнула, попыталась улыбнуться и вошла…
Вначале она ничего не поняла. Густав лежал в постели со своим земляком, и они целовались. Но когда все же оба заметили постороннее присутствие и обернулись на дверь, то Лена не нашла ничего лучшего, как сказать:
– Ой!
Густав смотрел на нее и улыбался белоснежной улыбкой, а второй швед гладил его плечо и что-то говорил на их родном языке.
– Он спрашивает, – перевел молодой фиктивный муж, – не хочешь ли ты лечь с нами?
– Да-да, – подтвердил его друг, – я именно так и говорил ему.
– Нет, – прошептала Лена, вышла из спальной, зашла в комнату, где стоял праздничный стол, и стала выносить посуду на кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97