— Госсобственность! Три штуки баксов за каждую!— О-о-о! — удивились мужики.— Значит, с собачками будем работать? — предположил Мозгин, черноволосый крепыш, задавший за все время только один вопрос. При этом в его глазах ясно читалось радостное состояние, которое не укрылось от мудрых глаз Василия Кузьмича.— Кто с собачками, — уточнил капитан. — А кто с другим зверьем.— Я с лисой хочу! — попросил Мозгин. — Хоть шкурку жене привезу.Мужики заржали, а Василий Кузьмич сказал, как бы между прочим:— Главное, чтобы твою шкурку не привезли.Здесь всем загрустилось, даже Слизкину. Он живо представил, как бабке Нине вручают его рыжую шкуру, как бабка вешает ее на стену в виде охотничьего трофея.— А чего все-таки делать будем? — смело поинтересовался Андрюшка.Капитан стянул с носа очки, протер их платком, но более не надевал.— Все знают, — начал он, — что гонка вооружений как бы закончена…— Знаем, знаем, — подтвердили мужики.— США и НАТО нам теперь не враги. Скорее даже товарищи. Россия участвует в международных миссиях, санкционированных ООН, и, как вы знаете, наши ограниченные военные контингенты присутствуют в различных горячих точках мира…— В Чечне! — уточнил Зыков.— В Чечне тоже, — мирно согласился Василий Кузьмич. — На территории бывшей Югославии, в странах с повышенной степенью угрозы террористических актов…— В Ираке! — опять влез Зыков.— Нас там нет! И попрошу более не перебивать! Особенно старших по званию!— Я из армии увольнялся капитаном, — неожиданно признался Мозгин.— А в военном билете говорится, что вы демобилизованы рядовым, после срочной службы? — В первый раз на лице Василия Кузьмича проявилась растерянность. — Как понимать?— Билет потерял. А в Ростове такая неразбериха. Просто пришел и сказал, что потерял военный билет. Назвал часть товарища, сказал, что рядовой. С моих слов и записали. Я ж не в генералы полез.— Ясно… — Капитан помолчал с минуту, а потом продолжил: — В каждой точке у каждой большой страны свои интересы. И эти негласные интересы мы защищаем.«Точно диверсантом пошлют, — уверился Андрюшка. — Шахидом».— Наше дело маленькое. Вы все находитесь здесь, как выдающиеся специалисты по дрессуре животных.— И этот пацан тоже? — поинтересовался кто-то про Слизкина.— И он… Еще раз прошу не перебивать!.. Мы будем работать с различными видами взрывчатки. Первая половина дня — теория, вторая — практика. Все ясно?— А после курсов куда? — спросил мужик, похожий на жбан с пивом.— Чего, дурак! — покрутил у виска Зыков. — В точку, в которой у нас интересы!— Я не подписывался на войну!— А два косаря зелеными тебе за что положили? За мирный труд в Сочинском зверохозяйстве?— А я думал, две рублями, — залыбился Жбан. — За две зеленых я хоть в эпицентр ядерного взрыва.Опять все заржали.Василий Кузьмич выждал укрепление положительных эмоций в команде и произнес высокопарно:— Вы должны стать элитой!.. Сейчас всем все понятно?Мужики закивали головами.— Тогда можете идти к клеткам и выбирать себе питомцев!Первым делом Андрюшка бросился к гиене, трусливо поджимающей зад, но ощеривающей пасть, пугая набором великолепных резцов, которым даже кавказец похвастаться не может. Ну, где еще такую животину вблизи увидишь!— Ну-ну, милая! — вполз Слизкин в самую клетку. — Чего ты боишься!..Его взгляд встретился с взглядом гиены, она сразу же успокоилась и улеглась на пол, усыпанный опилками, высунув несоразмерно длинный фиолетовый язык.Андрюшкины флюиды проникали в мозг зверя, делая того ручным. Слизкин подползал все ближе к пятнистой шкуре, пока не услышал дыхание хищника. Положил руку сначала на длинную шею с гривой, будто у пони, поворошил пальцами, а затем медленно опустил руку к животу, нащупав твердые сосочки и ощутив биение сердца — почти бешенное. Но тепло его руки заставило сердце гиены стучать медленнее. Парень приговаривал: «Все хорошо, милая», — и звериный ритм замедлился, словно человечий.Слизкин совершенно не чувствовал, как пристально наблюдает за ним Василий Кузьмич, как глаза капитана щурятся от наслаждения открывшейся картиной. Андрюшка занимался любимым делом, а потому был погружен в него без обмана.Неожиданно взвыл Зыков. Его боднула коза, с которой он пытался найти что-нибудь общее.— Э-э-э! — прокричал Василий Кузьмич. — У коз нюх хуже, чем у человека. Мы ее для молока держим!— Табличку бы повесили! — обиженно откликнулся Зыков. — Я-то, под козла косил, чтобы она меня за своего приняла!В клетках вновь заржали, а вслед за людьми залаяли собаки, затявкала лисица, даже черепахи удивленно созерцали этот мир.— А с рысью так можешь? — услышал Андрюшка вопрос Василия Кузьмича.— Чего ж, и с рысью могу!Слизкин встал в клетке, а к его ногам жалась гиена, сердце которой опять стучало о грудину, как клюв дятла по древесному стволу.— Пробовал?— Не-а.— Откуда тогда уверенность?— Не знаю.— Тогда иди.— Пойду.Андрюшка почапал к клетке с рысью, думая — до чего хороша гиена, какое чудесное создание природы. Красавица!Рысь с глазами рассерженной цыганки по-прежнему металась в клетке, выделывая немыслимые пируэты. Она то и дело рыкала, так что обычному человеку даже на пять метров к клетке было страшно подходить.А этот парень, с его больными костями, доковылял до дверки, буднично щелкнул шпингалетом и полез в клетку, неуклюже отклячив зад, с трудом пролезший в дверь.Он еще не успел обернуться, а кошка, прижав уши с кисточками к черепу, уже летела к человеческой спине, выпустив серповидные когти, чтобы разорвать плоть до души.Василий Кузьмич уже дергал застежку кобуры, но Слизкин в самый последний момент успел повернуться грудью и поглядеть в наполненные ненавистью очи рыси…Она приземлилась к нему на грудь, как домашняя кошка, спланировав мягко и нежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75