Я, может быть, вчера бы и промолчал, но вот сегодня… Ты это че
го пьешь и по ночам свою учительшу ругаешь? Ц гневно спросил Анискин и по
-рачьи вытаращил глаза. Ц Это ты какое право имеешь по шестьсот грамм во
дки за вечер выпивать и с родной женой ругаться?..
Ц Я не хочу отвечать на ваши вопросы, Ц сказал Владимир Викторович и са
ркастически улыбнулся. Ц Не кажется ли вам, что вы переоцениваете свои п
рава и обязанности?
Владимир Викторович уже не отстранял от участкового лица, снова вынул из
-за спины дрожащие руки, как гусак вытянул тонкую шею и шипел по-гусаковс
ки. Маленький он был, тщедушный, и, поглядев на него повнимательней, Аниски
н про себя улыбнулся и подумал: «Вот так всегда бывает: чем не плоше мужичо
нка, тем с бабой ведет себя ругательней!» Однако вслух участковый не улыб
нулся, а покачал головой и сказал:
Ц Ты только не думай, Владимир Викторович, что мне твоя учительша пожало
валась. Ты ее оставь с краю, так как я сам ночью твой скандал слышал, когда п
од луной шатался… Большой был скандал, Владимир Викторович, далеко от тв
оего дома слышный…
После этих слов Анискин отошел от раскрытого окна и сел на чурбачок, что б
ыл отрезан строителями от толстого бруса. Солнце освещало участкового с
боку, большой желтый квадрат лежал на его спине, и казалось, что это не сол
нечный блик, а желтая заплата. Он молчал, как молчал и учитель Ц голова у В
ладимира Викторовича все еще была задрана гордо, глаза прищурены, но уже
на синюшные от вчерашнего перепоя щеки наползал румянец, а губы так дрож
али, точно с них рвались слова.
Ц Я ведь знаю, отчего ты начал пить, Владимир Викторович, Ц совсем тихо с
казал Анискин. Ц Тебя этот пьянюга Черкашин каждую субботу к себе затас
кивает, поит чем попало и жалится тебе на то, что его зазря с колхозных пре
дседателей спихнули… Ц Участковый горько хмыкнул. Ц Черкашин Ц челов
ек злобный, вредный, и ты на него, Владимир Викторович, начинаешь походить
…
Ц В чем же? Ц спросил учитель. Ц Нельзя ли поточнее…
Он опять криво улыбнулся, этот учитель Филатов, пожал иронически плечами
, хотя и видел, что до странности необычным, на себя непохожим был участков
ый, Ц не поплясывали в серых глазах Анискина желтые искорки, не говорил о
н задумчиво: «Так! Эдак!» Ц не поворачивал лицо к светлой Оби, чтобы обдув
ал щеки прохладный ветер.
Ц Ты в том Черкашину стал родной брат, Владимир Викторович, Ц протяжно
сказал участковый, Ц что в людях видишь одно плохое… Потому и жену матер
ишь, потому и в твоем классе по арифметике семь двоек, хотя по русскому Ц
четыре… Ты на три двойки хуже о людях думаешь, чем Евгений Самойлович, что
русскому языку ребятишек учит…
Анискин замолчал Ц лежала желтая заплата на спине, большие и заскорузлы
е, висели руки, чернел меж раздвинутыми губами пустой зуб. Секунд десять с
идел молча участковый, потом вдруг неярко улыбнулся.
Ц И ко мне ты стал несправедливый, Владимир Викторович, Ц сказал он.
Ц Ну, вот за что ты меня в ту субботу при Черкашине унтером Пришибеевым н
азвал?.. Черкашин на меня злой, что я его пуще других с председателей уводи
л, так неужто ты для его радости меня унизил… Ведь ты раньше ко мне, Владим
ир Викторович, справедливо относился.
Анискин от земли голову не поднял, но по звукам из окна понял, что учитель
математики прикусил нижнюю губу, неслышно положив бритву на подоконник,
сжал пальцами теплое от солнца дерево. Точно наяву увидел участковый, ка
к покраснело маленькое лицо Владимира Викторовича, повлажнели от стыда
его темные глаза и как перестали трястись от волнения его похмельные рук
и.
Ц Федор Иванович… Ц прошептал математик. Ц Федор Иванович…
Ц А вот Федор Иванович я лет двадцать, Ц улыбнулся участковый. Ц Снача
ла Федюнькой звали, потом Ц Федькой, потом Ц Федором…
Участковый встал с чурбачка, медленно заложил руки за спину, но вдоль ули
цы не пошел, а в первый раз за все это время повернул лицо к сияющей Оби. Стр
уился от нее, конечно, легкий ветер, пропитанный влагой, обдувал щеки учас
ткового, открытую грудь и могучую шею. И тот же обской ветер ерошил волосы
Анискина, которые были сплошь седы, но оставались густыми, как в далекой м
олодости.
Ц Я, Владимир Викторович, Ц сказал Анискин, Ц на тебя за унтера Пришибе
ева не обижаюсь теперь Ц молодой ты еще и глупый. Ты еще не понимаешь, в ка
кое лучшее время живешь… Ведь раньше-то за унтера Пришибеева… Ц Участк
овый вяло махнул рукой. Ц Эх, да что говорить, Владимир Викторович!.. Молод
о еще, зелено!
Не посмотрев больше на учителя, не обернувшись ни разу назад, участковый
пошел длинной улицей деревни Ц держал ноги косо-косо, сандалиями остав
лял на пыльной дороге круглые следы, через два шага на третий покачивал г
оловой. Двигался Анискин неторопливо, но шаг у него был емкий, и вскоре он
скрылся в розоватом свете солнца.

3

Как всегда, участковый проснулся около восьми часов вечера, открыл глаза
, полежал немножко в тишине и неподвижности, прислушиваясь к звукам дома,
Ц похаживала по тугим половицам Глафира, шепталась с подругой в соседне
й комнате младшая дочь Зинаида, поревывала в хлеве стельная корова. Под с
итцевым пологом стояла жарища, духота, но Анискин не вспотел, так как во сн
е движений не делал.
Думалось участковому о разной разности Ц у Колотовкиных потерялся тел
енок, пятый день нету; Мурзины ждали сына из армии в отпуск, и потому вполн
е свободно могли настраиваться на варку самогона; в первой бригаде колхо
за запропастились две бороны Ц старых, но ловких для конской запряжки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17