Ой, ничего не беру, ничего не даю!
А Н И С К И Н. Ладно! Запишем, что запираешься… Неси бушлат!
К О С А Я. Несу, несу, касатик! Я вся перед тобой открытая, дядя Анискин, как ок
ошко.
А Н И С К И Н. (Вынимает кошелек). Получай за бушлат сумму, что бутылка «Экстр
ы» стоит… Не пересчитывай Ц заранее деньги приготовил… Не один у тебя г
рех, не один. Ты ведь, гражданка Косая, имеешь отношения к иконам, которы во
рованы… Они Ц как, еще не знаю, Ц через твои руки шли… Ну, ладно, засиделся
я! Ты мне бушлат-то в газету оберни, два-три слоя газеты дай, хорошей бечев
кой перевяжи, чтоб никто не догадался, что я по улице несу…

Ночь усыпана рясными звездами, но темным-темна, так как не взошла еще полн
ая луна, а только легкой позолотой пробивается над кромкой кедрача за ок
олицей деревни… Воровское это время, тайное, опасное; и тем, кто плохими де
лами занят, надо торопиться, чтобы не успела выбраться ярким прожектором
звонкая и прозрачная луна.
Высокий, тонкий, длинноногий человек, нагруженный до согбенности большо
й тяжестью, Ц он виден только со спины Ц пробирается густой чащобой. Дал
ьше, дальше и дальше в лес! Наконец останавливается, по-прежнему не оборач
иваясь, осторожно кладет на землю ношу Ц это иконы, аккуратно переложен
ные тряпочками, завернутые каждая по отдельности в особую бумагу. Разрыв
хвою, он открывает выкопанный в земле тайник, осторожно, бережно, не дыша
опускает в него иконы, предварительно обернув их целлофановой пленкой. С
прятав, закрывает тайник плотными и толстыми досками, нагребает на них в
етки и хвою.
Он не возвращается знакомым путем, а уходит в лес дальше, путая и заметая с
леды, Ц мы только сейчас видим, что за человеком тянется, привязанная за
ремень, метла Ц не метла, кочерга Ц не кочерга. Это что-то такое, что остав
ляет на земле след, похожий на след лисьего хвоста. На ботинках неизвестн
ого матерчатые чехлы. Мало того, он время от времени что-то сыплет на земл
ю.

В первом часу ночи усталый, но веселый участковый Анискин, сидя за столом,
разглядывает подброшенные плохие иконы и записочку, отпечатанную на ма
шинке. Руки у него в перчатках, очки Ц на кончике носа, лупа Ц в правой рук
е. Так и этак разглядывает он вещественные доказательства; чуть ли не нюх
ает и не пробует на язык.
Ц Дрянные иконы, Ц бормочет он, Ц дрянные, а краски-то, краски-то, просто
в глазах пестрит… Нет, не пойму пока, чего хорошего, ежели икона черна, как
негр? Ну, с этим делом мы разберемся…
Когда, по мнению участкового, с иконами больше ничего делать не остается,
он снимает телефонную трубку, секунду-две подождав, весело говорит:
Ц Здоров, Клавдия! Анискин… Ты бы мне, дева, дала райотдел, следователя Иг
оря Владимировича Качушина… Чего? Да не сомневайся! Он еще позже твоего д
яди Анискина в своем кабинете обретается… Соединяй, Клава!
Еще через две-три секунды участковый бодро кричал:
Ц Здравия желаем, товарищ капитан! Чего не сплю? А с вас учусь, пример, гово
рю, с райотдела беру… Изотопы изучаю, что с ими делать, решаю по-научному…
Не возводи напраслину, Игорь Владимирович, вовсе я над райотделом не нас
мешничаю… Учусь, вникаю, опыт беру полной лопатой, как говорится… Чего зв
оню? Приезжай, Игорь Владимирович, выручай, мил человек! Из церкви и у Яков
а Власовича все иконы увели… Говорит, что за все иконки-то можно тысяч пят
надцать взять, не мене… Ты вот что, Игорь Владимирович, ты на пароходе «Про
летарий» ко мне подгребай… У меня такая думка имеется, что без «Пролетар
ия» нам не обойтись! Лады!
Не успел положить трубку, как снова междугородной трелью залился телефо
н.
Ц Ромск? Анискин у аппарата… Да, вызывал с предупреждением Сергея Серге
евича Гольцова… Соединяйте! Сережка, Гольцов? Это дядя Анискин беспокоит
посередь ночи товарища ученого студента… Здравствуй, Сережка! Время бер
еги, на вопросы отвечай быстро… Тебя со стипендии снимали? Что? Вранье! Пов
ышенную получаешь? Молодца! От тебя товарищ Ц длинный такой, при бороде и
заикается Ц к твоей прабабке Валерьяновне приезжал? Слыхом не слыхал? О
братно молодца! Значит, никто от тебя не приезжал? Удружил! Теперь говори,
что Валерьяновне передать, какая нужда имеется? Все есть? Ничего не надо…
Что? Пусть прабабка не дичает, пусть каждую копейку тебе не шлет? Ну, ты не т
олько молодца, Сережка, ты Ц Боттичелли! Ладно! Деньги казенны, беречь над
о… Всем нашим деревенским, которые ученые студенты, от меня Ц привет и по
здравленье! Пусть не балуются…

За час до работы, на сиреневом и лучезарном рассвете неугомонный Лютиков
, хоронясь от участкового за дома и заборы, пробирался по едва пробуждающ
ейся деревне. Он держал путь к дому, где жила бригада «шабашников», встающ
ая рано. Первым Лютикова заметил Юрий Буровских, в три прыжка подскочив к
нему, схватил за воротник.
Ц Ля-ля-ля! Ц обрадовался он несказанно. Ц Попался, который кусался! Ре
бята, бригада «Ух и ох!», поймал шпиона, держу за воротник Ц решайте сообщ
а, какую казнь назначить!
Ц Выпороть! Ц решил бригадир. Ц Ты, Буровских, и ты, Кадыр, ведите его к си
лосной под белы рученьки, ты, Вано, по дороге наломай прутьев чернотала, ты
, Молочков, захвати веревку Ц руки и ноги вязать, чтобы не брыкался…
Лютикова мгновенно схватили за руки, повели к силосной башне, Вано по дор
оге старательно выбирал прутья подлиннее и гибче, Молочков, сбегавший в
дом, нес в руках толстую веревку. Бригадир деловито и неторопливо связал
Лютикова по рукам и ногам, взяв у Вано прутья, свистнул одним в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25