все они такие вот отчаявшиеся, либо кого-то уже убившие, либо готовые убить) уйти в ельник, то там взять его будет гораздо труднее, у него укрытие за каждой сосенкой, а Андрей на открытом пространстве, на виду.
– Стой! – закричал он еще раз, вкладывая теперь в этот крик не столько угрозу, сколько требование, мол, остановись, давай разберемся, может, тебе и убегать от меня совсем не надо, может, наоборот, я чем-нибудь смогу тебе помочь.
Но военная форма Андрея, судя по всему, лишь вспугнула дезертира, никакого доверия он к ней не испытывал, она для него означала лишь плен, дисбат, а может, и саму смерть. Не поверил он и повторному, уже почти мирному крику Андрея, почуяв в нем лишь двойную для себя угрозу, подвох. На бегу, не останавливаясь, дезертир перехватил автомат с плеча на руку, опять на мгновение вполуоборот повернулся к Андрею и дал в его сторону короткую очередь.
Пули просвистели где-то высоко над головой, не причинив Андрею никакого вреда, и ушли в сторону в сплоченно стоящие вокруг него боровые сосны.
– Андрей! – испуганным криком отозвалась на выстрел Наташа.
Оказывается, все это время она бежала следом за Андреем, шаг в шаг, оставив на произвол судьбы и Воронка, и Найду. Андрей повернулся на ее крик и приказал (именно приказал, а не попросил), как и положено приказывать в бою командиру:
– Назад!
Но Наташа не подчинилась его приказу. Она схватила Андрея за рукав бушлата и начала удерживать, со слезами на глазах повторяя одну и ту же фразу:
– Ну зачем он тебе? Зачем?! Пусть уходит!
– У него автомат, не видишь?! – вырвался от нее Андрей.
Наташа хотела еще что-то сказать ему, но Андрей уже ее не слушал. Коротенькими перебежками, прячась за тоненькими осинками и березками, он стал обходить обманно-спасительный для дезертира ельник, обнаружив, что тот тянется неширокой ленточкой, а за ним начинается взрослый прореженный лес, и укрыться там беглецу будет трудно. После выстрелов схватка у Андрея с дезертиром пошла уже в открытую, кто кого, и он тоже решил обозначить себя неприцельным предупреждающим выстрелом, дал знать беглецу, что тот имеет дело с человеком вооруженным.
Пистолетный выстрел прозвучал гулко и действительно предупреждающе. Шаги дезертира в ельнике затихли, он затаился, похоже, не ожидая подобного поворота в своем, казалось бы, почти уже удавшемся, счастливом бегстве.
– Бросай оружие и выходи! – скомандовал ему Андрей, больше не намереваясь вступать с дезертиром ни в какие переговоры. Раз он стреляет по мирным беспечным людям, то какие с ним могут быть переговоры: пусть сдается немедленно и безоговорочно, пусть честно отвечает, почему и зачем прячется в зоне; если убил, то где и кого, а если сбежал по слабости своей и трусости от дедовщины, то откуда и когда.
Но дезертир сдаваться не собирался. Несколько минут он еще таился в ельнике, держа, наверное, Андрея на прицеле и лихорадочно соображая, что ему делать дальше: убегать в глубину леса или вступать в бой с этим неизвестно откуда взявшимся на кордоне военным. Шансы на победу у дезертира были. Все-таки у него в руках автомат с двумя спаренными рожками (да, может, и в карманах еще есть патроны россыпью), а у Андрея в пистолете всего одна обойма, долго с ней не повоюешь. К тому же, дезертиру этому, судя по всему, терять уже нечего и он готов на все, будет отстреливаться до последнего патрона.
А тут еще Наташа! Несмотря на все приказы Андрея, она бежит в двух шагах сзади, тяжело дышит, пытается опять что-то говорить, удерживать его, хотя, кажется, уже не плачет. И то хорошо! Человек она все-таки военный, обстановку понимает и чувствует. Ей бы сейчас в руки хоть какое-нибудь оружие, ту же отцовскую двустволку, которую они беспечно не взяли с собой. Все было бы надежней, при случае могла бы и выстрелить поверх деревьев, вспугнуть дезертира. Глядишь, против двоих вооруженных людей он и не устоял бы, сдался. Но лучше бы все-таки Наташа вернулась назад к Воронку и Найде. Андрей как-нибудь справится с беглецом и один, исхитрится, выманит его на открытое пространство, опыт какой-никакой есть, самого Абдулло в Файзабаде взял.
Воспользовавшись передышкой, которую дал ему дезертир, Андрей опять короткими перебежками начал обходить ельник, надеясь перехватить беглеца с тыльной стороны зарослей: ведь никуда дезертир не денется, в страхе своем и лихорадке кинется в глубь леса, в дебри и болото – и выйдет точно на Андрея. Обозначать себя теперь ни выстрелом, ни криком Андрей не стал, сейчас это ни к чему, пусть беглец теряется в догадках: где преследователь, в какой стороне, откуда ждать опасности. Долго он такого напряжения не выдержит, допустит ошибку, нервы небось на пределе.
А вот Наташа не сдержалась и из-за спины Андрея вдруг громко примирительно закричала:
– Не бойся нас, парень!
И в то же мгновение из глубины ельника раздались выстрелы, и теперь уже длинной расчетливой очередью, веером. Андрей на всем бегу метнулся за дерево, толстую в пол-обхвата березу, и пули ушли мимо него в открывшееся пустое пространство. Он слышал их свист и, казалось, даже видел коротенькие их вращающиеся тела, с которыми лучше не встречаться. Андрей проводил раскаленные несущие неминуемую смерть пули долгим ненавидящим взглядом и выскочил уже было из-за березы, чтоб бежать дальше все в обход и в обход ельника, но вдруг услышал у себя за спиной негромкий оборвавшийся на полуслове вскрик Наташи:
– Андрей!
Он повернулся на этот крик и, обмирая, увидел, как Наташа, хватаясь за кусты руками и пытаясь удержаться за них, падает, рушится всем телом назад, на покрытый мхом и подснежниками бугорок, который только что одолела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104